Донецкая мафия

Но главные «проколы» допустил, конечно же, Зангелиди. Мало того, что из — за его отступления от первоначального плана — неоправданной жестокости и беспорядочной стрельбе на поражение случились три никому не нужные гибели, поднялся излишний шум, так еще и был серьезно ранен основной стрелок. А это вообще поставило благоприятный исход всей операции под угрозу.

Вот что по этому поводу пишет «Дело и Право» в материале «От первого лица». «В воскресенье, 3 ноября, Анатолий Рябин был на ногах с раннего утра. Он находился в Киеве, но поддерживал постоянную связь по мобильнику с Донецком.

Несколько раз созванивался с Евгением Кушниром — говорили, в основном, о самочувствии и передвижениях «Николая Николаевича» (так, шифровано, называли между собой Евгения Щербаня). Об их разговорах свидетельствовали киевские знакомые Рябина, с которыми он общался в то воскресное утро, в присутствии которых отвечал на звонки и звонил по мобильному телефону. А ближе к полудню заспешил в Донецк — сразу выехал на своем автомобиле.

Рябин был уже в дороге, когда ему позвонил приятель из Киева и поинтересовался: в курсе ли он событий, происшедших в Донецком аэропорту? Анатолий ответил, что в курсе, и по этому вопросу ему нужно срочно в Донецк. Он сообщил, что уже в районе Полтавы и скоро выходит из зоны действия мобильной связи. Но успел добавить: «У нас тяжелый случай». Знакомый вскоре понял, что речь идет о ранении одного из участников убийства Щербаня. А потом узнал, что ранен «Вадик Москвич».

…Первые 12–15 минут после ранения Болотских еще, видимо, в горячке двигался, координировал действия других участников операции, руководил отходом с места преступления. Но уже за территорией аэропорта, в «жигулях» под управлением Акулова, почувствовал, что потерял много крови, а оттого ослабел. Удерживать сознание, не отключаться стоило Москвичу немалых волевых усилий. Раненого Болотских привезли в тот же дом, откуда они с Зангелиди, Акуловым и Филипенко около 11 часов «выдвинулись на дело» в аэропорт. Меньше трех часов прошло, а сколько всего случилось!

Вадима уложили на диван, сняли одежду, пропитавшуюся кровью, кое-как перевязали. Раны саднили, кровотечение не прекращалось, постоянно хотелось пить. Вадим не заметил, как впал в полудрему. Приезжал Рябин. Взглянул на обессиленного Москвича и опять исчез. Возвратился часа через два со знакомым хирургом. Тот осмотрел пострадавшего — на теле у него было четыре огнестрельные раны. Одна пуля пробила левую лопатку и вышла на шее, вторая — запястье, третья — левое плечо. Хирург сказал, что нужна операция.

Понятно, что пострадавшего в резонансном преступлении члена банды в больницу везти было нельзя, поэтому прооперировали Москвича прямо в частном доме. Бытует мнение, что с киллерами особо не церемонятся, раненых — добивают, и вообще организаторы убийств стараются избавиться от их исполнителей, как от нежелательных носителей информации.

С другой стороны, и это не раз подчеркивали специалисты из подразделений по борьбе с организованной преступностью, наемных убийц, умело справляющихся с порученным, способных не только нажать в нужный момент на курок, но и подготовить все необходимое для ликвидации, разработать ее план, берегут. Такие кадры на дороге не валяются и в учебных заведениях их не готовят. А потому квалифицированными киллерами дорожат — в определенные моменты без них не обойтись.

Болотских по праву считался лучшим тактиком, самым подготовленным к организации и осуществлению ликвидации в группировке Кушнира — Рябина-Алиева. И по характеру, и по жизненному опыту он как нельзя лучше подходил для действий в экстремальных ситуациях. Два с половиной года проучился в Новосибирском высшем военно-командном училище МВД СССР, служил во внутренних войсках МВД России, охранял заключенных в ИТК. Пользовался авторитетом и уважением в криминальных кругах Москвы, где жил с начала 90-х до мая 2000 года (явка в СБУ в г. Киеве). Суть его характера и личностных качеств переданы в заключении судебно-психологической экспертизы. Москвич активен, вынослив, решителен, имеет высокую работоспособность, успешно адаптируется к быстро меняющимся условиям. Он избирателен в контактах, рационален в словах и поступках, склонен не раскрываться полностью в общении, хорошо контролирует внешнее проявление чувств. Понятно, что на такого можно положиться в самой сложной ситуации, замену ему подыскать не просто. Вот почему Рябин и Кушнир сделали все возможное, чтобы вылечить и выходить одного из основных своих бойцов.

По ходатайству обвинения перед Луганским апелляционным судом предстали двое медиков, которые (шесть лет назад!) оказывали медицинскую помощь обвиняемому Болотских. В целях безопасности судья позволил этим свидетелям не называть своих полных анкетных данных. Один из них — лечащий врач донецкой больницы, другой — хирург.