Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. .)

W. M"oller: Ueber die Religion des Plutarch.Kiel 1881.

Julia Wedgwood: Plutarch and the unconscious Christianity of the first two centuries.«Contemporary Review» 1881, pp. 44–60.

He менее примечателен в качестве представителя «неосознанного христианства» и «искателя неведомого Бога», хотя и с другой философской позиции, величайший биограф и моралист классической древности.

Странно, что современники Плутарха молчат о нем. Его имя не упоминается ни одним из римских авторов. Все, что мы о нем знаем, взято из его собственных трудов. Он жил между 50 и 125 г. по P. X., в основном в своем родном городе Херонее, в Беотии, будучи членом городского совета и жрецом Аполлона. Он был счастлив в браке, имел четырех сыновей и дочь, которая умерла молодой. Его «Предписания для супругов» полны полезных советов для мужей и жен. Письмо с утешениями после смерти его юной дочери, Тимоксены, отправленное жене, находившейся о отъезде, производит благоприятное впечатление в том, что касается семейных отношений, и свидетельствует о вере автора в бессмертие. «Души детей, — говорит он в конце письма, — немедленно переходят в лучшее и более божественное состояние». Какое–то время он провел в Риме (был там по меньшей мере дважды, вероятно, при Веспасиане и Домициане), читал лекции о моральной философии для избранной аудитории и собирал материал для своих биографий греков и римлян. Очевидно, что он был знатен, состоятелен, начитан, знаком с разными странами, с человеческой природой и обществом на всех этапах его развития. В своей философии он занимает промежуточное положение между платонизмом и неоплатонизмом. Он был «платоником с восточным уклоном» [630], в равной мере выступал против стоического пантеизма и эпикурейского натурализма, веря в платонический дуализм Бога и материи. Он признавал существование высшего Божества, как и существование промежуточных божеств эллинистической религии. Боги благи, демоны делятся на добрых и злых, в человеческой душе сочетаются оба качества. Он мало внимания уделял метафизике и в основном занимался практическими вопросами философии; его труды посвящены историческим и моральным темам. Он совершенно не был знаком с христианством, поэтому не проявлял к нему ни дружеского расположения, ни враждебности. Во всех его многочисленных трудах нет ни единого упоминания о нем, хотя в его время в каждом крупном городе империи уже должны были существовать церкви. Он часто говорит об иудаизме, но очень поверхностно; возможно, он считал христиан иудейской сектой. Однако его моральная философия очень близка к христианской этике.

Задача Плутарха как автора заключалась в том, чтобы показать величие поступков и мыслей древних, первое — в его «Сравнительных жизнеописаниях», второе — в его «Моралиях», и вдохновить современников на подражание их примеру. Вместе эти книги представляют собой энциклопедию четко изложенных фактов греческой и римской учености. Этот человек не был выдающимся творцом, но он был очень талантлив, эрудирован, любезен и вызывал всеобщую симпатию. Эмерсон называет его «главным примером просвещения интеллекта силой нравственности» [631].

Плутарх пытался воспитать нравственность через религию. Он был противником Лукиана, который высмеивал народную религию и подрывал ее основы, тем самым губя людей. Он верил в бога, и его доводы против атеизма стоит здесь процитировать. «Атеистического государства, — говорит он, — никогда не существовало. Вы можете объехать весь мир, вы можете найти в нем города без стен, без царя, без монетного двора, театра или гимназиума, но вы никогда не найдете ни одного города без бога, без молитвы, без жертвоприношений. Скорее вы найдете город без фундамента, чем государство без веры в богов. Это узы любого общества и столп любого закона» [632].

В своем трактате «Неподобающий страх перед богами» он противопоставляет суеверие и атеизм как две часто встречающиеся крайности и рекомендует благочестие или подобающее почитание богов как золотую середину. Из двух крайностей худшей он считает суеверие, потому что оно превращает богов в капризных, жестоких и мстительных, в то время как они — друзья людей, спасители , а не губители. (Однако суеверных людей проще обратить к истинной вере, чем атеистов, которые уничтожили в себе все религиозные инстинкты).