Доникейское христианство (100 — 325 г. по Р. Χ.)

Ритчль (во втором издании Entstehung der alt katholische η Kirche, 1857) отходит от этой схемы и представляет древний католицизм как развитие «языческого» христианства, а Иустина — как образец «katholisch werdende Heidenchristenthum», на которого оказали влияния идеи Павла, но который не был способен воспринять их во всей полноте и глубине, поэтому отошел от свободного взгляда и впал в новую разновидность легализма. Ритчль называет это «herabgekommener» или «abgeschwächter Paulinismus». Энгельгардт идет на шаг дальше и объясняет этот отход от позиций Павла влияниями эллинистического язычества и платонических и стоических способов мышления. Он говорит (р. 485): «Иустин был одновременно христианином и язычником. Мы должны признать его христианство и его язычество, чтобы понять его». Гарнак (в отзыве на труд Энгельгардта, 1878) соглашается с ним и уделяет даже еще большее внимание языческому элементу. Против этого справедливо протестует Штахелин (1880), отстаивая истинно христианский характер взглядов Иустина.

Среди французских авторов недавнего времени Обэ представляет богословие Иустина поверхностно, как всего лишь популяризацию языческой философии. Ренан (р. 389) называет его философию «une sorte d'éclectisme fondé sur un rationalisme mystic»[1402]. Фреппель возвращается к взглядам Марана, стараясь представить философа и мученика II века ватиканским католиком XIX века.

Лучшую оценку характера и заслуг Иустина см. у Неандера, Семиша, Отто, фон Энгельгардта, Штахелина, Дональдсона (II. 147 sqq.) и Холланда (в Smith and Wace).

§174. Другие греческие апологеты. Татиан

Литература о более поздних греческих апологетах

Отто: Corpus Apologet arum Christ. Vol. VI (1861): Tatiani Assyrii Opera; vol. VII: Athenagoras; vol. VIII: Theophilus; Vol. IX: Hermias, Quadratus, Aristides, Aristo, Miltiades, Melito, Apollinaris (Reliquiae). Более старое издание — Maranus, 1742, переиздано Migne, 1857, в tom. VI его «Patrol. Gr.». Новое издание — О. ν. Gebhardt and Ε. Schwartz, начало выходить в Лейпциге в 1888 г.

Третий том Donaldson, Critical History of Christ. Lit. and Doctr. etc. (Lond. 1866), посвящено тем же апологетам. См. также Keim, Rom und das Chrislenthum (1881), p. 439–495; также о рукописях и древних преданиях — Harnack, Texte, etc. Band I. Heft. 1, 2 (1882) и Schwartz в его издании (1888).

О Татиане см. §131.

Татиан Ассирийский (110 — 172) был учеником Иустина Мученика, которого он называет человеком, достойным наибольшего восхищения (θαυμασιώτατος), и, как и его учитель, странствующим христианином–философом; но, в отличие от Иустина, позже он, по–видимому, дошел до грани еретического гностицизма или, по крайней мере, крайнего аскетизма. Его обвиняют в том, что он осуждал брак как разврат и отрицал спасение Адама, потому что Павел говорит: «В Адаме все умирают»[1403]. Это был независимый, энергичный и искренний человек, но беспокойный, суровый и саркастичный[1404]. В обоих этих отношениях он чем–то напоминает Тертуллиана. До обращения он изучал мифологию, историю, поэзию и хронологию, посещал театр и спортивные состязания, потом мир начал вызывать у него отвращение, и он, через иудейское Писание, пришел к христианской вере[1405].

До нас дошел его апологетический труд, адресованный грекам[1406]. Он был создан в правление Марка Аврелия, вероятно, в Риме, и в нем нет ни следа ереси. Автор оправдывает христианство как «философию варваров» и изобличает противоречия, нелепости и аморальный характер греческой мифологии на основании реального опыта, очень остроумно и живо, но с ярко выраженным презрением и горечью. Он доказывает, что Моисей и пророки древнее и мудрее, чем греческие философы, и приводит много информации об иудейских древностях. Евсевий называет этот труд «лучшим и самым полезным из его произведений» и приводит много отрывков из него в своей Praeparatio Evangelica.

Из следующих отрывков видно его умение высмеивать и его радикальный антагонизм по отношению к греческой мифологии и философии.