Доникейское христианство (100 — 325 г. по Р. Χ.)

Давайте сначала обратим внимание на места публичного поклонения. Примерно до конца II века христиане поклонялись в основном в частных домах или в пустынных местах, на могилах мучеников, в криптах катакомб. Это происходило по причине их бедности, унижения и положения вне закона, их любви к тишине и уединению, а также их отвращения от языческого искусства. Апологеты часто утверждают, что у их братьев нет ни храмов, ни жертвенников (в языческом смысле слова) и что их поклонение имеет духовный характер, не зависящий от места и обряда. Язычники, подобно Цельсу, упрекают их в этом, но Ориген замечательно отвечает на этот упрек: человеческий облик Христа — высочайший из храмов и самый прекрасный образ Бога, а настоящие христиане — живые статуи Святого Духа, с которыми не сравнится никакой Юпитер Фидия. Иустин Мученик сказал римскому префекту: христиане собираются там, где им удобно, потому что их Бог, в отличие от языческих богов, не ограничен каким–то местом, но незримо присутствует везде. Климент Александрийский опровергает как суеверное мнение о том, что религия будто бы связана с каким–то зданием.

В частных домах для богослужения и вечери любви лучше всего подходил продолговатый зал для трапез, triclinium, который всегда присутствовал в греческом или римском доме, и часто в нем бывала полукруглая ниша, подобная клиросу[322] в церквях более позднего периода. Возвышение[323] использовалось для чтения Писания и проповеди, а простой стол[324] — для святого причастия. Подобная обстановка была и в катакомбах, которые иногда принимали очертания подземной церкви.

Первые упоминания о специальных домах для поклонения[325] мы встречаем у Тертуллиана, который говорит о хождении в церковь[326], и у его современника Климента Александрийского, сообщающего о двойном значении слова εκκλησία[327]. Около 230 г. Александр Север даровал христианам право соорудить в Риме свое место поклонения в ответ на протест владельцев таверн, в знак того, что поклонение любому Богу лучше владения таверной. Во второй половине III века, когда христиане наслаждались более чем сорока годами покоя (260 — 303), строительство церквей пошло очень активно и количество верующих росло так быстро, что, по словам Евсевия, везде понадобилось расширять места поклонения. Гонения Диоклетиана (в 303 г.) начались с разрушения великолепной церкви в Никомедии, которая, согласно Лактанцию, возвышалась даже над стоящим рядом императорским дворцом[328]. Предполагается, что в Риме уже в начале IV века было более сорока церквей, но об их форме и внутренней планировке у нас нет никаких сведений. При Константине Великом начинается век церковной архитектуры, и первый стиль этой архитектуры — базилика. Сам император подал пример и воздвиг в Иерусалиме, Вифлееме и Константинополе величественные церкви, которые, однако, позже подверглись значительным изменениям. Его современник историк Евсевий первым рассказывает нам о церковном здании, построенном Павлином в Тире между 313 и 322 г. по Р.Х.[329] В нем был большой портик (πρόπυλον), прямоугольный внутренний двор (α'ίθριον), окруженный рядами колонн, фонтан в центре двора для принятого перед вхождением в церковь омовения рук и ног, внутренние портики, неф, или центральная часть (βασίλειος οίκος) с галереями над боковыми крыльями, с кровлей из ливанских кедров, а также священный алтарь (αγιον αγίων θυσιαστήριον). Кроме того, Евсевий упоминает престолы (θρόνοι) для епископов и пресвитеров и скамьи, или сидения. Церковь была окружена залами и стеной, остатки которой сохранились до сих пор. Фрагменты пяти гранитных колонн от этого здания найдены среди руин Тира.

Описание церкви в «Апостольских постановлениях»[330] предполагает, что священники занимали место в восточном конце церкви (на хорах), а паства — в нефе, но перегородок между этими частями не упоминается. Однако подобная перегородка существовала уже в IV веке, когда мирянам было запрещено входить в пределы алтаря.

§60. День Господень

См. список литературы в т. I, §57.

Празднование дня Господня в память о воскресении Христа, без сомнений, началось в апостольский период[331]. Только апостольский прецедент может объяснить всеобщее соблюдение этого религиозного обряда в церквях II века. Никаких разногласий по этому поводу не было. Наличие обычая подтверждается свидетельствами древнейших авторов послеапостольского периода, такими как Варнава[332], Игнатий[333] и Иустин Мученик[334]. Подтверждает это также Плиний Младший[335]. В «Дидахе» первый день называется «Господним днем Господа»[336].