Донна Роза (СИ)

Осторожные нежные прикосновения к моему виску, скулам... Его губы медленно двигались вниз к моим жаждущим поцелуя устам... Дарио практически невесомо коснулся уголка моих губ, а я, не выдержав сладостной пытки, повернула к нему голову и сама впилась в него жарким поцелуем. На краткое мгновение супруг опешил, но после прижал меня к себе ещё крепче и ответил со всей своей страстью, глубоко, упоительно, сладко... Сердце моё оборвалось, а после ускорило бег, стремясь вырваться из груди... мы, как утопающие, жадно вбирали воздух, ставший для нас одним на двоих. Я целовалась в своей той жизни, но чтобы вот так, как в последний раз - никогда... эти эмоции были на грани, непривычны, сногсшибательны и возбуждающе греховны.

Я хотела слиться с этим мужчиной, стать с ним единым целым, чтобы Земля остановилась и все звёзды светили только нам двоим... Не сдержавшись, я застонала от испытываемого острого желания и наслаждения. Дарио ловко развязал тесёмки на спине, приспуская моё платье с плеч...

- Дон Росселлини! - громкий стук в дверь, как ушат холодной воды опрокинулся на меня и вырвал из сладострастного плена, а волна неудовлетворённости накрыла с головой.

- Дорогая, придётся потерпеть до ночи, - криво усмехнулся Дар и помог мне завязать шуровку на спине.

Глава 17

Дарио осторожно помог мне подняться, словно я хрупкая хрустальная статуэтка и, оправив рубашку, прошёл к дверям. Я же, чувствуя, как алеют щёки, метнулась к круглому столику у окна и налила себе воды в тяжёлую глиняную кружку.

- Что случилось, Бад? - услышала я встревоженный голос мужа.

- Твоему отцу нездоровится, - незнакомец был взволнован и напряжён. - Он просил ничего тебе не говорить, но я вижу, насколько ему плохо, - словно предупреждая вопросы, этот Бад быстро добавил: - Он сейчас спит, Дар. Не нужно его тревожить.

- Будь рядом с ним, ни на шаг не отходи, как проснётся, зови меня! - голос Дарио был полон тревоги.

Дверь закрылась, а мой муж так и стоял, держась рукой о створку, его плечи опустились под давлением новостей.

- Всё будет хорошо, - отставив чашу, быстро подошла к мужу и крепко обняла его со спины, - просто дон Луиджи переволновался, столько дней суеты, нескончаемой вереницы гостей, их ведь ещё нужно было развлекать, куда-то вывозить.

- Я должен был сам всем этим заниматься и гостями в том числе, - взлохматив рукой свои густые чёрные локоны, негромко пробормотал он, - но мне друг предложил одно дело, и я разбирался с бумагами, - вздохнул он и, повернувшись ко мне лицом, устало добавил: - Я виноват.

- Всё будет хорошо, твоей вины нет, - я погладила его по груди, с удовольствием ощущая под ладонями каменной твёрдости мускулы. Нашла о чём думать в такой момент! - Давай отменим ужин?

- Нет, гости не поймут и это плохая примета, - криво усмехнулся он.

- Ты веришь в приметы? - мне было любопытно.

- Немного, - хмыкнул в ответ супруг и провёл большим пальцем по моей щеке, вызывая дрожь по всему телу. - Я зайду проведать отца и попрошу лекаря его осмотреть.

- Только не позволяй ему пускать дону Луиджи кровь, верь мне, - твёрдо сказала я, глядя прямо в глаза Дарио.

- Хорошо, - вдруг согласился он.

- Тогда мне пора, нужно переодеться и подготовиться к ужину. И я бы хотела навестить дона Луиджи вместе с тобой. Думаю, ему будет приятно.

- Если ты сама этого хочешь, - Дар с благодарностью сжал мои руки и, наклонившись, запечатлел на моих губах короткий поцелуй. - Приду за тобой ближе к заходу солнца.

- Хорошо, - выдохнула я в его губы, и с неохотой отлепившись от собственного супруга, выпорхнула из кабинета.

Тревога снедала, пусть дон Луиджи поправится побыстрее! Старшему Росселлини навскидку было около шестидесяти пяти - шестидесяти восьми, по мне так ещё очень молодой мужчина. Дарио - его единственный ребёнок, рождённый во втором браке. К сожалению, супруга Луиджы умерла во время родов, тут подобный исход был частым явлением. Ну, если вспомнить местного эскулапа, то ничего удивительного. Подозреваю, что именно у старого дона были какие-то проблемы, поскольку бастардов у него также не случилось. Отогнав эти мысли, направилась по лестнице вверх, на второй этаж. В особняке было тихо, гости отдыхали, некоторые, насколько я знала, зачем-то выехали в город.

До самого вечера мы с Эмилией перебирали мои вещи; я также распределила свои украшения по степени ценности и разложила их в два мешочка: золото положила отдельно от серебра. А вот гарнитур с каплевидными рубинами отчего-то припрятала в ещё один кисет.

- Пора сделать вам причёску, госпожа, - голос Эми вывел меня из задумчиво-созерцательного состояния, и я согласно кивнула: чтобы соорудить высокую, красивую причёску требовалось очень много времени.

Начищенную пластину у меня так и не забрали, поэтому стоило Эмилии закончить колдовать с моими локонами, как я её попросила:

- Принеси мне, будь добра, уголёк из печи на кухне, пустую чашу, ложку, тонкую крепкую ветку и чуток муки мелкого помола, ах да, забыла, пузырёк с розовым маслом прихвати, - попросила её, на что помощница высоко вскинула брови. - Сама всё увидишь.