Нам кажется небезинтересным в день выборов в Институт, из-за которых пролилось уже немало чернил, воспроизвести нижеследующую каблограмму, полученную телеграфными агентствами:
Рио де Жанейро, 15 ноября,
— Прибытие в Доногоо-Тонка французской миссии, собирающейся приступить к обширным работам, вызвало в этом крайне быстро растущем космополитическом городе очень лестные для нашего отечества манифестации, нашедшие отклик во всей бразильской прессе. Здесь никто не забыл той роли, которую сыграла французская наука в деле обнаружения естественных богатств этой области.
Мсье Ле Труадек словно весь искрится светом. Как эта каблограмма кстати! Как она рассеет последние колебания некоторых академиков! Может быть, этот дорогой, этот небом посланный Ламандэн и позаботился о ней, мудро устроил ее отправку и ее обнародование? Но только не проще ли это все? В Бразилии все говорят о Доногоо-Тонка. Все говорят о Ле Труадеке. Теперь даже не требуется называть его по имени; достаточно намека — «французская наука», и последнему собирателю окурков в Рио де Жанейро ясно, что это означает.
Отличный шоколад! Как раз такой, как надо! Что бы там ни говорили, а мы многим обязаны этим экзотическим странам… и тем, кто их открывает… Человечество не так уж слепо. Ему это становится ясно… рано или поздно.
Но есть люди, которые читают газеты наспех, без всякой системы.
«Софи! Сбегайте и купите мне все номера вот этой газеты, какие есть у продавщицы.»
А тем временем заготовим несколько бандеролей.
МСЬЕ ДЕ ПЕРИНЬИ
МСЬЕ АНРИ БУССИ-МАНДРУ
Софи приносит кипу газет. Теперь отметить на каждом экземпляре статью синим карандашом; надписать десятка два адресов… остальным не стоит… Нет, нет, Софи, не почтой! Вы возьмете фиакр, хороший фиакр… покажете адреса кучеру… вы не волнуйтесь, дело пустое, прогулка в экипаже… и если завтрак немного запоздает, то это не беда.
9
1.
Это не торжественный выезд. Его сопровождает только восемь всадников. Он в походной форме из белого полотна. С ним два именитых горожанина.
Он часто останавливается. Расспрашивает именитых горожан. «Чья это лавка?» Он оборачивается к двум едущим впереди пионерам, окончившим Художественую Школу по классу архитектуры. «Здесь будет перепланировка. Надо этим воспользоваться, чтобы расширить проспект и проложить тротуар. Так слишком тесно. Давит».
Шествие въезжает на прежний луг. Разумеется, именно здесь надлежит воздвигнуть здание Главного Общества; все конторы, все отделы. Остается много свободного места. Будет разбита величественная площадь; по кругу — дома. Отсюда пойдут три новых проспекта.
Что касается Дворца Управления, то об этом речь особо. Он будет расположен немного в стороне.
Шествие подымается на небольшой, поросший лесом холм, издали господствующий над лугом. Достигают первого уступа. Вот подходящее место. Архитекторы рассмотрят вопрос на досуге.
2.
3. На равнине. В отдалении виднеются речка и строения Доногоо-Тонка.
Четыре пионера верхами. Три мула с погонщиками. Мулы навьючены кольями, у которых один конец заострен, а на другом — дощечка с надписью.
Время от времени пионеры останавливаются. Старший указывает место. Погонщик вбивает в землю кол.
Надпись гласит:
10
Двор Института.
Ле Труадека приветствуют его новые коллеги, поздравляют многочисленные друзья. Он отвечает на вопросы газетных сотрудников. Его фотографируют.
В этой небольшой толпе мы узнаем банкира, Лесюера, Бенэна и самого профессора Командора Мигеля Руфиске.
11
Ламандэн в своей временной резиденции. Он пишет: