Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону

В Бударино и хуторе Куликовском, втором по количеству проживающих людей в районе, существовали военно-спортивные кружки: «Ворошиловский стрелок», «Осавиахим» и другие общественные организации. Рабочие Бударинской МТС, выезжая по выходным дням на отдых в лес к реке Бузу-лук, во время движения автомашин тренировались долгое время находиться в противогазах.

Участие Красной Армии в боевых действиях на территории Монголии против японских захватчиков в 1939 году, Советско-финская война заметного влияния на жизнь хуторян не оказали. Слухи о возможной войне с Германией доходили до глубокого тыла. Но в это мало кто верил. Люди соглашались с увещеваниями радио и газет, что Советский Союз — исполин, напасть на него никто не посмеет. Повседневные работа, заботы о заготовке корма для скота, топлива на зиму, об одежде детям, их воспитании да мало ли каких других проблем приходилось решать с утра до вечера.

Материальное благополучие, политическая стабильность, социальное равенство людей, их добрые доверительные отношения друг к другу, совместный труд создавали в сельской местности небогатую, спокойную обстановку добропорядочной жизни.

21 июня 1941 года. До уборки хлеба есть еще время. Полноценный для хуторян свободный выходной день. Спокойная мирная жизнь. Люди ходят по своим делам неспешно, вразвалку, торопиться некуда.

Вечер — лепота! Тепло, утих и без того несильный ветер. На темно-синем небе мириады ярко мерцающих звезд. Первая красавица, комсомолка в хуторе Куликовском Маша Волынова, посматривая на небесное великолепие, перевела взгляд на самую крупную и яркую белую звездочку над яблоней в саду. Это ее любимая звезда, планета Венера. На нее загадывала она свои девичьи желания.

Маша — лидер небольшой группы молодежи, что собиралась на лавочке возле ее дома. Этим вечером Мишка Кузнецов с мандолиной, потом Жора Востропятов и Вася Кавригин пришли ранее других. Девушка взяла свою гитару с ярко красным бантом, подстроила струны. Василий под музыку струнного оркестра запел свою любимую «Орленок, орленок». Подошли подружки Аня Беспалова, Шура Никитина, Дуся Фимина, подхватили песню. Когда собрались другие завсегдатаи, группа с песнями двинулась в сторону вокзала станции Ярыженская. Там был общий сбор молодежи. Прибыл в сиянии огней поезд Сталинград-Москва, ожидающий его товарняк, лязгнув буферами, тронулся в противоположную сторону. Ушел пассажирский, молодежь разошлась с платформы кто куда.

— Скоро я поеду учиться в техникум, — сказала задумчиво Дуся, — а покидать вас не хочется, обняла она подруг за плечи.

— А я останусь дома, буду учиться в десятом классе, — ответила Маша, — закончу, тогда на этом умчусь в Сталинград, — кивнула она в сторону огоньков уходящего поезда, поступлю учиться в пединститут.

— Я выйду замуж и никуда из Куликов не поеду. Тут у нас вон какая красота, — не согласилась с подругами Шура, — зачем уезжать?

— Скоро мне идти в Красную Армию, — Миша раздельно громко провел медиатором по струнам мандолины, как бы подытоживая разговор о будущем, — а расставаться с вами, девушки, очень даже не хочется.

— С кем более всего? — лукаво улыбнулась Дуся.

— Когда отслужу, тогда и скажу!

— Этой осенью мне тоже уходить в армию, — бросил Кавригин быстрый взгляд на Машу.

Ватажка бродила по грейдеру, по улицам до первых петухов. Заалела заря. Василий посмотрел на карманные часы, они были лишь у него.

— Четыре часа, — сказал парень, — столько уже нового дня, двадцать второго июня сорок первого года, пора расходиться.

Когда подошли к дому Марии, Вася взял девушку за руку, отвел в сторонку.

— Мне не хочется с тобой расставаться, — тихо сказал он.

Ближе к вечеру следующего дня друзья и подружки вновь собрались на любимой скамеечке послушать патефон. Пластинки выдавали красивые мелодии «На сопках Маньчжурии», «Брызги шампанского», «Рио-Рита».

Девушки осваивали танго, фокстрот. Парни курили, подзадоривали танцовщиц, но войти в круг к девушкам стеснялись.

Пришел в поте отец Марии, Михаил Михайлович, бухгалтер колхоза. В правлении имелся телефон, один из трех на весь большой хутор.

— Война, — воскликнул он. — Война! Немцы напали на Советский Союз, перешли нашу границу от Балтийского до Черного морей.

Смолкла патефонная музыка, в нависшей тишине слышался лишь скрежет иглы головки о диск пластины.

— Поубивают много людей, — обвел Михаил Михайлович увлажненными глазами притихшую молодежь.

Будто налетевшим вихрем развеялась веселая компания. У каждого в мыслях надежда, «вдруг неправда»? Быстрее, быстрее домой, там все прояснится!

Сразу опустели в хуторе улицы, смолкли песни, взамен слезы, слезы, слезы. В каждом доме шли поспешные сборы мужчин в армию, хотя мобилизация еще не начиналась. Ее объявили следующим днем. Вася Кавригин с Машей сидели на осиротевшей скамеечке, прибежал посыльный из сельского совета, вручил парню повестку о призыве в армию. Василий поднялся, взял обе ладони девушки в свои, заглянул в глаза.