Донор

Наташа сбежала в подвал первая. Олеся следом с битой в руках. Костя лежал у ободранной стены. Когда они подошли ближе, Костя зашевелился и приподнялся на локтях.

— Что случилось? — Наташа упала на колени и начала ощупывать голову мужа. — Что с тобой?

Костя отстранился и встал.

— Все нормально.

Он подошел к стене и погладил кирпичную кладку.

— Кто это сделал? — не унималась Наташа. — Кто это сделал? — повторила вопрос она, поднимаясь с пола, и добавила, чтобы уточнить: — Со стеной.

Костя молча поглаживал кирпичи.

— Костя, ты меня слышишь?

Он резко развернулся. Наташа отпрянула, но не от неожиданности, а от взгляда. Взгляд хищника, готового убить любого вставшего на пути. Костя, не сказав ни слова, направился к лестнице.

— У вас тут все интересней и интересней, — сказала Олеся, но без тени улыбки.

Наташа осмотрелась. Странно — игрушка с такой яркой расцветкой должна сразу же бросаться в глаза, но Наташа ее увидела только что. Она подошла и подняла неваляшку. Правый бок был смят, будто на нее кто-то (Наташа даже знала кто) наступил. Наташа встряхнула куклу. Бубенцы отозвались тускло, невыразительно. Сломал! Наташе хотелось плакать. Нет, ей хотелось убить этого сукина сына. Неваляшка была самой яркой памятью о ребенке, а этот ублюдок сломал ее. Она не выдержала и заплакала, прижимая к груди игрушку.

— Ты чего? — услышав всхлипы сестры, Олеся отвлеклась от осмотра ободранной стены.

Наташа протянула ей неваляшку.

— Этот ублюдок раздавил ее.

— Может, он нечаянно наступил, — предположила Олеся. — Или когда упал…

Наташа, так и не отдав куклу сестре, прижала ее к груди и подошла к стене.

— Вот в чем у нее руки были, — произнесла она. Потом, повернувшись к Олесе, спросила: — Но зачем?

— Может… Она странная. Свихнулась совсем. После того, что произошло в спальне, с ней вообще в одном доме страшно находиться.

Наташа развернулась и направилась к лестнице. Сейчас она готова была не устраивать скандал из-за игрушки, пусть даже она значила для нее больше, чем кто-то из живых. Сейчас она решила добиться увольнения сиделки. И желательно прямо сегодня. Дать ей на сборы полчаса, вызвать такси и отправить домой, на родину.

— Я с тобой, — сказала Олеся и последовала за сестрой.

* * *

Костя не помнил себя с момента спуска по лестнице до появления в подвале жены. Ему казалось, что прошло минут пять, но, когда он поднялся наверх, на улице уже стемнело. Он не мог вспомнить, что именно хотел в подвале, как очутился на полу и… неваляшка! Чертова игрушка была там! Костя подошел к раковине и включил воду. Взял кружку и подставил под струю.

Надо сказать Наташе о неваляшке. Кто-то издевается над ними, кто-то, кто хорошо их знает.

— Я хочу, чтобы ты выгнал сиделку!

Требование прозвучало настолько неожиданно, что Костя выронил кружку. Выключил воду и обернулся. Наташа стояла в арке, обнимая неваляшку, — большой пластиковый глаз наблюдал за Костей поверх руки.

— Что случилось? — он пытался сохранить самообладание. — Что она сделала?

Он думал о том, что появление куклы могло быть делом рук Фариды. Это не исключено, но Наташа этого не знала. Возможно, это только из-за личной неприязни, но что-то подсказывало ему, что было что-то еще.

— Ты издеваешься?! Она полстены расковыряла, а потом… — Пауза. Она подбирала слова? — А потом пошла спать.

Сейчас он припомнил, что весь пол в подвале был в осыпавшейся штукатурке. Но основные претензии к Фариде, скорее всего, крылись в той паузе.

— Хорошо. Пусть уходит, — сказал Костя и все-таки набрал воды.

— Что? Ты даже не спросишь у нее, зачем она это сделала?

Как он устал. Костя глотнул воды, потом еще раз, а потом допил в несколько глотков остаток.

— Обязательно спрошу.

Наташа хотела что-то еще сказать. Он это видел. Она даже показала ему на неваляшку. Может, она узнала… На секунду Косте показалось, что руку, которой Наташа прижимала игрушку к себе, оплели паучьи лапы. Лапы, торчащие из пластмассового пуза куклы.

Костя отвел взгляд.

— Надеюсь, сегодня ее здесь не будет, — подвела черту Наташа и вышла.

Костя посмотрел ей вслед. Надо разобраться с сиделкой, тем более что от нее теперь только одни проблемы. И если это она подкинула неваляшку, то ей действительно лучше убраться, пока Костя не поверил в ее причастность в это по-настоящему.

Костя встал и пошел к комнате отца. Дверь была приоткрыта, в комнате горел один из торшеров. Костя заглянул внутрь, а потом вошел.

На раскладушке кто-то лежал, укрывшись с головой. Костя посмотрел на кровать отца. Такой же кулек. Не было в этих двух спящих индивидуальности — два абсолютно одинаковых свертка, будто покойники на каталках. Костя понял, что, не открыв лиц, не сможет понять, кто на какой кровати лежит. От этого ему стало жутко. Почти так же, как от вида паучьих лап, торчащих из лупоглазой игрушки.

Ему захотелось убежать из комнаты, из дома, уехать из города навсегда. Костя попятился к двери. Он уже взялся за ручку, когда свет потух и послышался шорох простыней. Он понял — спящие встали со своих кроватей.

* * *

Костя выбежал из комнаты старика. Наташа даже заметила, что в спальне не горит свет. Он видел ее?