Донор

Александр Варго и «Апостолы Тьмы» Донор

Александр Варго

Донор

«… Жизнь — это усталость, растущая с каждым шагом…»

Сэмюэл Батлер

Стряхнув с члена последнюю каплю мочи, Евгений Золотарев аккуратно подтянул трусы и лишь после этого с тихим и коротким «вжиг» застегнул молнию кожаных мотоштанов.

«Цвет светло-желтый, прозрачный, — машинально отметил он, перед тем как смыть за собой. — Как и должно быть у здорового человека».

Евгений утопил кнопку слива, с шумом зажурчала вода, увлекая в бесконечные недра канализации продукт жизнедеятельности мужчины.

Он вышел из туалетной кабинки и, подойдя к умывальнику, долго и тщательно мыл руки, одновременно вспоминая «бородатый» анекдот про Чапаева и Фурманова:

— Василий Иванович, а нас после туалета учили мыть руки!

— А нас учили не ссать на руки…

Золотарев улыбнулся краем рта.

Промокнув влажные руки салфеткой, он внимательно посмотрел в зеркало. Даже под байкерской косухой из толстенной буйволиной кожи, сшитой по индивидуальному заказу, угадывалось крепкое мускулистое тело, закаленное многолетними изнурительными тренировками в тренажерном зале. Решительно-волевое, практически лишенное морщин лицо гладко выбрито, взгляд уверенный, пристально-оценивающий. Несмотря на подкрадывающийся юбилей (в октябре Евгению должно было исполниться пятьдесят), выглядел он превосходно и знал об этом. Близкие и знакомые вполне искренне уверяли его, что максимум он тянет на сорок. Лишь слегка посеребренные сединой виски — вот, пожалуй, и все, что могло намекать на его истинный возраст.

Выйдя из туалета, Золотарев направился к своему столику, на котором его терпеливо дожидались два матово-черных шлема, поблескивая поликарбонатовыми визорами.

Он уселся на лавку с мягкой обивкой, убрав шлемы со стола и положив рядом. К нему тут же метнулся нескладно-худощавый официант, подобострастно улыбаясь. Взглянув на меню, которое тот держал в руках, Евгений покачал головой:

— Не надо. Зеленый чай есть?

— Конечно, — с готовностью ответил официант. — Что-нибудь еще?

— Пока не надо.

Официант понятливо кивнул и тут же исчез.

Евгений перевел взор на часы. Сдвинул брови, забарабанив пальцами по столу.

Странно, уже пять минут седьмого, а Нади до сих пор нет.

Заскрипев складками куртки, он выудил из внутреннего кармана смартфон и выбрал из списка контактов номер своей недавней знакомой. В ухо полилась какая-то заезженно-сопливая мелодия, которую Золотарев, плотно сжав губы, терпеливо слушал почти минуту. Надя трубку не брала. Скрывая раздражение, он положил гаджет на стол, гипнотизируя его пронзительным взглядом своих темно-синих глаз.

«Маленькая засранка, — подумал он. — Надеюсь, ты не специально заставляешь меня ждать?!»

Мысли Евгения вернулись к дачному коттеджу, окруженному со всех сторон густыми зарослями. Тому самому уютному коттеджу с просторным подвалом, разбитому на секции (у каждого члена клуба — свой закуток), где буквально с минуты на минуту должна начаться грандиозная вечеринка.

Он почувствовал, как участилось сердцебиение, а рот наполнился густой слюной, и до хруста сцепил пальцы в «замок». Наверное, такие же ощущения испытывает подросток, спешащий на пьянку к другу, у которого на выходные свалили родители — сам таким был и прекрасно помнил все эти чувства. Адреналин зашкаливает, особенно если среди приглашенных девчонки…

«Лишь бы эта вишенка не положила хрен на нашу поездку…»

Официант принес чай, и в этот момент в придорожное кафе вошла незнакомка. Мелодично звякнули стеклянные колокольчики, висевшие над дверью фиолетовыми гроздьями, словно спелый виноград. Золотарев инстинктивно повернул голову, цепким взглядом оценивая женщину.

На вид вошедшей было чуть более тридцати. Высокая, как жердь, она будто стеснялась своего роста, отчего сильно сутулилась. Вытертая до белизны косуха болталась на женщине, как тряпка на швабре, потрепанные джинсы в неровных прорехах, сквозь которые выглядывали худые незагорелые коленки. Лицо бледное и усталое, взгляд темных глаз отстраненно-потухший, как если бы минуту назад все ее мечты разбились вдребезги, как хрупкая ваза об бетонный пол. Длинные иссиня-черные волосы, темные глаза и заостренные черты лица делали ее похожей на цыганку. За ее спиной висел рюкзак из потерто-засаленной джинсы.

Тощую шею посетительницы опоясывала красная бандана, и, глядя на этот мятый изжеванный платок, Евгению внезапно сделалось смешно. Казалось, эту великовозрастно-увядшую металлистку каким-то неизъяснимым образом занесло сюда из середины девяностых, из эпохи активного развития отечественной субкультуры, когда неформальная молодежь повально слушала «Ганз`н`Роузез» и «Эксепт» и, не раздумывая, продала бы душу дьяволу, ну если не за казаки со стальными набойками, то за косуху уж точно…