Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова

"Кулаков у нас вообще не было, - говорила нам крестьянка Вера Беркина. - Но стало много активистов, которые хотели не работать, а жить за чужой счет. Они, бывало, выселят кого-нибудь из деревни по доносу, а потом сами разоряют его дом. Гуляют, все выпьют, съедят и расходятся по своим избам, опять становятся активистами. Выслали бы из деревни и больше, да у нас самый бедный имел корову, а самый богатый - две коровы. На всю Герасимовку было девять самоваров, а дети и скотина зимой находились в избе вместе и ели из одного корыта".

Разорение 30-х годов усугубилось почти полным отсутствием мужчин в войну и после нее. Заведующий районным отделом культуры Фомин в письме сообщал Соломеину: "Колхоз экономически слаб, трудоспособных колхозников мало. Урожаи получает низкие. Продуктивность общественного животноводства также низкая, посевы колхоза в течение нескольких послевоенных лет подвергались вымоканию. Это обстоятельство и подорвало экономику колхоза". Нет, не это обстоятельство подорвало экономику, и не только колхоза, но всей России.

Разоблачая кулаков, якобы разоряющих деревню, журналист Смирнов писал в "Пионерской правде" какой была Сибирь до революции: "А рынок был большой, богатый. Отсюда шла за границу первосортная пшеница, лучшие сорта масла, сыров, меха, кожи". В год смерти Сталина уровень сельского хозяйства в стране был ниже дореволюционного. С тех пор как завершилась борьба с кулачеством, мяса и масла в Сибири и на Урале не хватало. Все это стало по талонам. Молоко давали только детям, очередь нужно было занимать с пяти утра. Пшеница, как известно, идет из-за границы.

Эксплуатация колхозников в Герасимовке такая, которая и не снилась помещикам в царской России. За барщину в колхозе крестьянин получает право на участок, где может вырастить что-то на пропитание себе. Тут он работает второй рабочий день. По официальной статистике еще пять часов к девяти основным. А живет впроголодь. В поезде мы разговорились с детским врачом из местной поликлиники. Хроническое недоедание, рассказывала она, приводит к тому, что подростки здесь ростом ниже городских сверстников, а смертность их от психических расстройств в три раза выше, чем подростков в городе. Много рождается больных и умственно неполноценных.

Когда Герасимовка стала местом организованного политического паломничества, Сталин лично, как мы уже знаем, отпускал сюда деньги. Приближенные к герою люди и колхоз имени Павлика Морозова, так сказать, стригли купоны со славы героя. Его бывшая учительница с гордостью рассказывала нам, что ей раз в месяц дают лишний талон на двести граммов масла. В деревню проложили асфальтированную дорогу и провели электричество. На многих домах солому сменил шифер, встали телевизионные антенны. Напротив новой могилы доносчика 001 построили кирпичную семилетнюю школу. Каменный Павлик видит на ней выцветший лозунг, зовущий строить коммунизм, светлое будущее человечества. Заборы всем в деревне велено побелить. И стоят они, все одинаковые, в подтеках от дождя. Вдоль заборов в автобусах провозят туристов в музей Павлика Морозова. До сих пор партийные чиновники командуют в Герасимовке, заставляя колхозников работать, правда, теперь уполномоченные ездят не верхом, а в служебных легковых машинах. Но хотя все церкви сожжены и разрушены до фундаментов, в домах по-прежнему иконы, а не портреты вождей или Павлика Морозова.

Стоит Герасимовка между лагерей принудительного труда, раскинутых по всему обширному пространству Урала и Сибири. Едешь поездом из Свердловска в Тавду - и часами тянутся колючие заграждения в несколько рядов, вышки. Днем и ночью слышится лай собак. В поселках - автобусы с железными решетками на окнах, без сидений, забитые изможденными зеками, обритыми наголо. А у задних дверей откормленные овчарки, которых держат молоденькие солдаты внутренних войск. Куда ни глянь - военные, милиция, специфические личности в штатском, с подозрением оглядывающие каждого. Страшная, бесчеловечная земля, заселенная, однако, людьми.

По-разному сложились судьбы современников Павлика Морозова. Его одноклассник Яков Юдов, который, как писали газеты, впереди всех с гордо поднятой головой нес пионерское красное знамя, исчез, скрывался от семьи, от уплаты алиментов, стал пьяницей и был убит в драке. Одноклассница Павлика Матрена Королькова работала в спецдетприемнике - доме для детей, оставшихся после арестов родителей. Мы нашли ее в Харькове. Она служила в охране, в милиции, на письма пионеров отвечать не хотела, говорила, что ей это надоело.