Донское казачество позднеимперской эпохи. Земля. Служба. Власть. 2-я половина XIX в. – начало XX в.

Акцент на усиление административного надзора, думается, был обусловлен не только военной и хозяйственной необходимостью. Земский кризис на Дону 1878–1881 гг. сопровождался отказом станичных обществ от уплаты земских денежных повинностей, бурным обсуждением на станичных сходах вопроса о целесообразности существования земских учреждений в ОвД, принятием станичных приговоров, осуждающих или поддерживающих земство, затем становившихся гласными через местную периодическую печать. Эти события стали сигналом для власти о том, что она не контролирует общественную активность значительной части вооруженного населения, имеющего стратегическое значение для обороноспособности страны. В условиях активизации революционного движения в России отсутствие подобного контроля было политически опасно.

Трагическая смерть Александра II всколыхнула верноподданнические чувства казачества. Миротворческий внешнеполитический курс Александра III, спад революционной активности, усиление полицейских мер в целом по стране и закрытие земских учреждений на Дону в 1882 г. предоставили возможность властям более внимательно отнестись к подготовке нового положения о станичном управлении. Донской проект подвергся обсуждению сначала в других казачьих войсках, после определенной корректировки он был доработан специальной комиссией при Военном министерстве, после чего, пройдя вновь через одобрение казачьих администраций, а затем Военного совета, наконец был утвержден Государственным советом и подписан императором 3 июня 1891 г. в виде «Положения об общественном управлении станиц казачьих войск»²⁵⁶. Положение легло в основу системы станичного и хуторского управления, просуществовавшей вплоть до 1917 г.²⁵⁷ Ее главными отличительными признаками являлись жестко регламентируемый административный контроль и подчинение всех общественных интересов отбыванию казаками военной службы.

Уже к началу XX в. становилось все более очевидно, что представителям станичного правления явно не хватало компетентности для эффективного решения вопросов развития станичного хозяйства в новых капиталистических условиях. Сход и атаман предпочитали более тщательно следить за порядком землевладения и землепользования в станице, опираясь во многом на традиционное право.

Для государства, постепенно присвоившего себе право вмешиваться в земельные отношения среди казачества, регулирование этих отношений являлось самым действенным инструментом по обеспечению лояльности всех слоев казачества и постоянной его готовности к несению военной службы. Однако контроль за аграрными изменениями на Дону со стороны центральной власти на протяжении всего XIX в. был слабым. Естественное делегирование полномочий по реализации тех или иных земельных мероприятий войсковой администрации существенно не меняло ситуации, так как местные власти не успевали вовремя отследить те или иные тенденции социально-экономического развития края, интенсифицировавшиеся во второй половине XIX в. Принимаемые законы, как правило, фиксировали то, что уже сложилось и вполне созрело. К тому же богатый земельный фонд ОвД середины XIX в. при низкой плотности населения давал возможность самодержавию решать свои политические, военные и финансовые проблемы за счет земли. Уступая интересам донского крупнопоместного дворянства, бывших крепостных помещиков, власть в 1868 г. закрепила за ними свыше 2 млн десятин формально войсковой земли, предоставив право неограниченного поземельного владения²⁵⁸, справедливо ожидая от него политической поддержки. Неспособность финансово гарантировать нормальное денежное жалованье и пенсионное обеспечение казачьему офицерскому корпусу, преимущественно владельцам срочных участков земли, власть компенсировала принятием закона от 23 апреля 1870 г., по которому генералы, штаб- и обер-офицеры, классные чиновники и семейства их получили свои срочные участки в потомственную собственность²⁵⁹. Право на закрепление таких участков в собственность было предоставлено всем тем, кто владел или имел право на владение участком ко дню обнародования данного закона – 21 мая 1870 г. Таким образом, к офицерам и чиновникам перешло чуть выше 1 млн десятин земли²⁶⁰. Лицам же, получившим первый офицерский или классный чин после этой даты, вместе с семейством должны были платить пенсию от войска (25 р. в месяц) из специально образованного для этого войскового вспомогательного капитала, сформированного из существовавшего уже пенсионного капитала с постоянным пополнением средств от сборов и пошлин с собственников земли. Впоследствии на пенсионные выплаты ежегодно тратилось около 12 % от общей суммы войсковых расходов.