Донское казачество в войнах начала XX века

Ровно в полночь спустился Муратов с крыши и, не замеченный никем из китайцев-хозяев, торопливо углубился в горы. Прежде всего он пошел к тому месту, где в кустах была им запрятана его шашка, нашел ее, надел и только тогда пошел дальше. Тяжелый путь предстоял ему. Опасаясь измены китайцев, он решил идти по ночам, ориентируясь по звездам и держа направление на восток, где, он знал, находится отряд генерала Мищенко.

Забираясь днем в непроходимые дебри, жуя от голода траву, Муратов только ночью выходил из своего логова и брел по горам, выбирая самые дикие, безлюдные тропинки. Обувь его скоро износилась и он, по его выражению, «обосовел». Израненные камнями ноги точили кровь, от голода кружилась голова, силы быстро покидали его… Все чаще и чаще приходилось ему ложиться, чтобы отдыхать, но, несмотря на все это, он настойчиво продолжал путь. Наконец, убедясь, что все равно и так и так ему грозит гибель, Муратов на четвертый день решился зайти в одну из встретившихся ему на пути одиноких фанз и попросил китайцев накормить его. По счастью, японцев вблизи не было, а на казаке была шашка, следовательно, китайцу не было расчета быть вероломным; он не только охотно накормил Муратова, но и объяснил ему, куда ему идти, чтобы скорее встретить русских. Подкрепив свои силы едой и захватив на дорогу кукурузную лепешку, Муратов двинулся дальше… Еще целых двое суток шел Муратов по стране, занятой японцами, и только в конце вторых суток вышел наконец к Суяню, к русской заставе… Тут силы изменили ему и он в полном изнеможении упал на землю.

Эфте. Новое Время

РАЗВЕДЧИК РОГАЛЕВ

Молодецкий поступок Муратова не может не возбуждать удивления. Но еще больше удивления вызывает поступок другого героя, казака 1-го Читинского полка Ивана Рогалева, который, будучи ранен двумя пулями, сумел освободиться из плена, перерезав веревки, связывавшие его, убить часового его же собственным ружьем и благополучно возвратиться обратно. Что-то легендарное, напоминающее подвиги наших древнерусских витязей, веет от рассказа этого героя, на вид такого скромного и серенького. Подробности этого подвига со слов самого Рогалева переданы в «Новом Времени» (№ 10.216) тем же корреспондентом Эфте, который сообщил и о подвиге Муратова.

В начале июня 1904 г. от 6-й сотни Читинского полка были посланы в разведку четыре казака, в том числе и Иван Рогалев. Тут уместно будет сказать, что Рогалев еще совсем молодой казак, только в этом году принятый на службу.

Путь разведчиков лежал через деревню Хашинтоу в долину Хатугоу, занятую, по слухам, японцами.

Казаки шли пешими, по горам, выбирая самые безлюдные, дикие тропы. Скоро они заметили на склоне одной из гор японскую заставу. Желая точнее проверить число и расположение врагов, казаки легли на землю и поползли как змеи, не производя ни малейшего шума. Подползши шагов на 60, они хорошо увидели, что японцев человек 70, и, кроме них, других не имеется. Удостоверившись в этом, они стали медленно отползать, но одно неловкое движение, камень, сорвавшийся из-под ноги, и все пропало… Японцы всполошились, повскакали со своих мест и бросились во все стороны… Не прошло и минуты, как непрошеные гости были открыты, и по ним устроена правильная охота. Осыпаемые дождем пуль, казаки разделились; трое, из которых один был ранен, бросились назад, прыгая с камня на камень под кручу, а четвертый, Рогалев, получивший две раны в руку и в бок, пополз вправо, к кустарникам, в надежде там спрятаться. Доползши до кустов и залезши в самую чащу, Рогалев снял рубаху и начал разглядывать полученные им раны, но в эту минуту на него со всех сторон набросились японцы, сбили его с ног, скрутили веревками по ногам и рукам и торжествующе понесли в стоявшую неподалеку фанзу.

Истекая кровью, Рогалев и не думал сопротивляться.

— Видно, помирать время приходит! — решил он и со стоицизмом русского человека покорился своей участи.

Однако умирать ему было не суждено.

Принеся Рогалева в фанзу, один из японцев, очевидно фельдшер, внимательно осмотрел его раны, и затем ловко и тщательно перевязал их. После этого другой солдат принес чашку куриного супа, очень вкусно приготовленного, и какую-то кисло-сладкую лепешку. Лепешка эта особенно понравилась Рогалеву, настолько понравилась, что он решил попросить другую. Потому ли, что японцы его не поняли или у них у самих была недостача этих лепешек, по другим ли каким соображениям, но только второй лепешки Рогалев от них не получил, а вместо того японцы связали ему снова руки и ноги и, уложив на кан, приставили к нему китайца-караульщика.

Лежа на кане и чувствуя себя после перевязки и сытного обеда гораздо лучше, Рогалев стал подумывать, как бы ему удрать.

Постепенно начал он осторожно пошевеливать руками, стараясь ослабить веревки, но караульщик-китаец скоро заметил это и, крикнув солдат-японцев, сообщил им о попытке казака освободиться от своих пут.