Допельдон, или О чем думает мужчина?

Второй раз смерть коснулась меня уже в сознательном возрасте. Только-только родился сын, а Граф маленьким щенком бегал по нашей ставшей совсем маленькой квартире. Занятый какими-то своими проблемами, я почти даже не заметил, как тихо умерла в своей комнате бабушка. Помню только, как ко мне зашел отец и сказал: «Все, она умерла!» И я даже сначала не понял, о ком идет речь. Переспросил: «Кто?» И я хорошо помню, как этот вопрос обидел отца. Ведь умерла его мать, а его сын переспрашивает, кто умер. По идее, мы должны были обняться, сказать друг другу: «Крепись! Все там будем!» Или что-то еще, что положено говорить в таком случае. Но ничего такого не было. Не помню, что было конкретно в тот момент. Наверное, мы прошли в комнату, где лежало тело. Но как оно выглядело я, честно говоря, не помню. Я не смотрел на него. Мне было, нет, нестрашно, неприятно смотреть на него, и именно поэтому я постоянно смотрел по углам комнаты, потому что где-то успел вычитать, что после смерти душа не отлетает далеко от тела, а находится здесь рядом в комнате и наблюдает за происходящим.

И вот я, как дурак, смотрел по всем углам комнаты, пытаясь увидеть что-то, что дало бы знак о том, что она, бабушка, здесь. Знака не было.

Но ночью я проснулся оттого, что почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я открыл глаза. А может, и не открыл. Вполне возможно, я посмотрел на мир сквозь прикрытые веки. Потому что того, кто стоял возле моей кровати, я не видел. Был только неясный силуэт. И в этом силуэте, каким-то шестым чувством я узнал ее, свою бабушку. Она стояла и смотрела на меня. Я хотел пошевелить руками, хотел разбудить спящую рядом жену, но не смог. Меня сковал такой ужас, что руки и ноги отказывались мне подчиняться. Только мозг лихорадочно вспоминал, что нужно делать в таких случаях. И, наконец, вспомнил, что недавно говорили на поминках. Если во сне является покойник, то нужно было сказать: «К добру или к худу!» И послушать, что он тебе скажет. Если «К добру!», то, значит, в будущем ждет тебя удача или успех, а если «К худу!», то…

Но надо обязательно сказать эту фразу, иначе покойник заберет тебя с собой. И я стал говорить эти слова, даже не говорить, орать, но про себя, потому что мои челюсти тоже не могли шевелиться. Силуэт наклонился ко мне как можно ближе, так что похолодел лоб, и, наконец, я услышал ответ: «Ничего не бойся!»

Потом я услышал, как хлопнула дверь в спальне — и я, наконец, проснулся. Мышцы дрожали и были ватными, но уже подчинялись мне, я смог пошевелить рукой и растолкать жену.

С того момента я точно знал, то, что находится там под могильным камнем на кладбище, это не моя бабушка. Моя бабушка была где-то в другом месте. Возможно, буквально рядом, за спиной, стоит только резко повернуть голову назад. Об этом я тоже вычитал в какой-то эзотерической литературе. И скажу честно, какое-то время, неделю или две, с периодичностью раз в час, а может, и чаще, как идиот, дергал головой назад, пытаясь увидеть её.

И, конечно же, ничего не видел. Только нервный тик заработал…

Представление о смерть для современного человека складывается из многогранной пестрой мозаики, которая поступает в его мозг через многочисленные газетные статьи, телевизионные передачи, эзотерическую и православную литературу, через суеверия старших, и в результате он никогда не бывает готов к смерти. Она всегда приходит внезапно и неожиданно. И не важно, чья это смерть: твоей собаки, близкого родственника или любимой канарейки жены.

Вот и я сейчас стоял на перекрестке, смотрел на проплывающие над головой облака, на яркое уже начинающее припекать солнце и думал, что я должен буду делать, когда приду на дачу и увижу неживое тело своего пса. Есть ли у него душа? Смотрит ли она на меня? И если да, то из какого угла? Ждать ли мне сегодня ночью ее появления? И что надо будет говорить в таких случаях?

Все сомнения развеяла моя матушка, женщина глубоко религиозная, а потому практически никогда не сомневающаяся. Когда я пришел на дачу, меня ждала уже приготовленная лопата и двухколесная тачка. Не дав мне опомниться, она помогла мне сломать будку. Тело пса уже задеревенело, и его невозможно было вытащить через выход. Сделав это, я действительно увидел стеклянные глаза Графа, но и это не вызвало во мне никаких эмоций. Бабка, моя мать, мы все в доме иногда так ее называем, потому что она действительно уже бабушка для моего сына, принялась быстро-быстро творить какую-то молитву и окроплять собаку святой водой.

Я удивленно посмотрел на нее и не смог удержаться от ехидного вопроса.

— А как же представления православной религии о том, что душа есть только у человека?

— Да иди ты! — махнула мать своей щеточкой, намочив мое лицо. — Не болтать, давай подгоняй тачку поближе. Он тяжелый я его одна не подниму.