Допельдон, или О чем думает мужчина?

«Допельдон?» Это слово всплыло в голове само собой, и я снова начал думать, что это такое? Восемь утра. По телевизору новости снова начинаются с трагедии в Греции. Теперь уже дикторы говорят, что кто-то пытался управлять самолетом до последней минуты. Значит, была надежда. Значит, вчера был не последний день. Манипуляторы! Если бы вчера был последний день, то какой смысл давать надежду? Значит, это не последний день. Это радует!

По ТВ снова говорят про МАКС. Корреспондент говорит, что многие фигуры высшего пилотажа даже еще не имеют названия. Улыбаюсь. Одна фигура уже точно имеет. Сальто назад на самолете — это допельдон. Правда, об этом еще никто не знает.

Иду на кухню, ставлю чайник. В туалете умываюсь. Сковыриваю болячку на родинке. Марина вчера говорила, что у меня плохо сворачивается кровь. Ничего подобного. Хорошо! Я болячку постоянно сдираю. Родинка на подбородке — это моя большая проблема. Постоянно режу ее, как бреюсь.

Открываю кран. Оп-па! Дали горячую воду. Нет ничего приятнее, чем умываться в горячей воде. Даже мыло по-другому пахнет.

Завтракаю. Бутерброд с маслом и чашка кофе. Я пью, правда, не «Допельдон», но тоже ничего. На улице светит солнце. Голову пронзает фантастическая мысль.

Точно! Допельдон — это день, после которого все будет хорошо! Проверено. Дали горячую воду. Хорошо. Кот покусал — не очень хорошо. Зато после его укусов я проснулся окончательно. Так что это тоже можно считать, что все хорошо. И дальше тоже все будет хорошо. Обязательно!

Иду на работу. Честно говоря, делать мне это не очень хочется. И не потому, что всем всегда с утра не хочется идти на работу. Я свою работу как раз очень люблю. Но сегодня я должен с утра отнести в Управление культуры одну бумажку, на которой от имени липового директора фирмы должно быть написано, что у них бухгалтер в отпуске, поэтому он не может предоставить сейчас документы в полном объеме для участия в конкурсе на муниципальный контракт. Но если все будет хорошо, то есть если их фирма выиграет конкурс, то обязательно предоставит все документы.

Полный бред и, что самое неприятное, ложь, но таковы правила конкурса. Для того, чтобы конкурс был признан состоявшимся, надо, чтобы в нем участвовало две фирмы. Чтобы две фирмы предоставили полный пакет документов. Ну, там, устав, бухгалтерский баланс. Моя и чужая. Я не против. Но где взять эту другую фирму? Почему я должен искать эту гребанную фирму, фактически себе конкурента, чтобы получить деньги, которые нам нужны для того, чтобы купить оборудование для городского музея?

Нет, конечно, я не против на этом заработать, чего греха таить. Но почему нужна вторая фирма? Почему я завишу от нее, как от тени той грешной женщины? Это черт значит что? Это полный допельдон! О! Снова всплыло это слово и снова с негативом. Бумажку отнес. Ну вот! Я же говорил, что все будет хорошо. Все будет допельдон! Позитив!

Бумажка эта, письмо от несуществующего директора, была заклеена в конверт, и открыть ее никто не мог до оглашения результатов конкурса. Поэтому я просто протянул его Людмиле Андреевне, председателю комиссии. Она приняла конверт и принялась аккуратно подшивать его в папку, где уже были собраны другие запечатанные конверты. Не глядя на меня, сказала: «Ну что ж, в обед состоится заседание комиссии, конверты вскроем — и посмотрим что там!» Правда, при этом подняла на меня глаза странно-странно и посмотрела. Но ничего не сказала. А что она могла сказать? Я просто курьер, который принес конверт. Я к этой фирме никакого отношения не имею. У меня же полный порядок.

На улице нестерпимо палило солнце, над городом с шумом проносились боевые истребители, готовясь к завтрашнему шоу, а я шел по раскаленному городу и уговаривал себя, что все хорошо, все будет хорошо. Все будет допельдон! Нет. Все же мое слово имеет явно позитивный оттенок. Допельдон — это все будет хорошо!

В обед позвонила Людмила Андреевна и, будто из пулемета, сообщила мне, что в конверте документов не оказалось. А то я не знал об этом.

— И что теперь? — спрашиваю.

— А ничего, — отвечает Людмила Андреевна, — представитель казначейства сказала, что если не будет этих документов, то конкурс будет признан несостоявшимся!

— И что? — туплю я.

— Что? Что? Если хотите получить свои деньги, то принеси мне завтра все недостающие документы.

— Ну а у нас-то все нормально? — единственно, что нахожу спросить я.

— У Вас все нормально. Но ты меня понял? В казначействе согласились подождать один день.

Понял, что тут непонятного.

За один день, вернее уже за вторую половину жаркого и липкого, как сковородка, летнего дня, я должен найти документы фирмы, которой не существует. Фактически, я должен создать эту фирму из ничего, должен вытащить ее из небытия.