Допетровская Русь

Вблизи от городов, кроме валов, засек и честика, ставились еще «надолбы». То были сваи и колья, глубоко вбитые в землю и возвышавшиеся над ее поверхностью аршина на два с половиной; набиты они были в беспорядке, широкой полосой и так тесно друг к другу, что ни пройти, ни проехать было невозможно. Лишь один или два запутанных прохода, известных начальствующим лицам в городе, выводили сквозь надолбы в поле; незнающему, если и удавалось пробраться сквозь надолбы, грозили капканы, волчьи ямы, колодцы.

Задумав строить новый город, московское правительство посылало сначала знающих людей осмотреть местность и определить, где удобнее поставить город, где быть засекам, забоям и т. п. Посланные делали съемку местности и чертежи представляли в Москву. Здесь внимательно рассматривали планы и потом посылали кого-нибудь из чиновных лиц строить город и окологородные укрепления.

Но вот город построен. В него назначался особый воевода, который заведовал всем управлением крепости и был главным военным начальником округа. Ежегодно посылал он в Москву ведомость о состоянии укреплений и запасов; даже о самых мелочных обстоятельствах жизни города должен он был доносить в Москву. И в Москве зорко следили по этим воеводским ведомостям, чтобы укрепления были в порядке и достаточно снабжены военным и съестным запасом, чтобы всегда можно было положиться на их стены и гарнизон.

Чем крепче становилась такая линия укреплений, или, по-тогдашнему, «черта», тем недоступнее была она татарам. На юго-восточной границе древнейшая и ближайшая к Москве линия укреплений шла по Оке от Нижнего Новгорода до Серпухова и отсюда поворачивала на юг до Тулы и продолжалась до Козельска. Впереди этой линии тянулись от Оки под старой Рязанью мимо Венева, Тулы, Одоева, Лихвина до реки Жиздры под Козельском цепь засек в лесистых местах и рвы с валами в степных. Вторая линия, построенная Грозным, шла от Алатыря на Суре, через Темников, Шацк, Ряжск, Данков, Новосиль, Орел, уклонялась к югу на Новгород-Северск и здесь круто поворачивала к юго-востоку на Рыльск и Путивль, всюду, где возможно, имея впереди засеки, рвы, острожки. При царе Федоре возникла третья линия, довольно изломанная, упиравшаяся основанием с запада – на верховья Оки, с востока – на Быструю Сосну, и проникавшая в глубь степей до устья Воронежа и верховьев Донца, где в конце царствования Федора Ивановича был выстроен Белгород, выдвинутый далеко в степь за линию других украинских городков. Впоследствии, в XVII веке, этот город сделался средоточием всей сторожевой украинской службы; московский приказ, заведывавший обороной границы, даже так и именовался Белгородским приказом.

Опираясь на эту укрепленную линию городов, московское правительство стало пытаться пробивать себе дорогу и далее на юг, по-прежнему загораживая линиями крепостей и засек шляхи, делая непроходимыми перелазы. Во второй половине XVI века появились укрепления в южной части нынешней Орловской губернии; к концу этого века укрепления достигают нынешней Курской губернии, тогда же возникает Воронеж; наконец, далеко на юг, в пределы нынешней Харьковской губернии, выбирается Царев-Борисов. Этот город исчез в Смутное время, но до нас дошли любопытные сведения о его постройке.

По повелению царя Бориса большой отряд русского войска, снабженный в достаточном количестве военными запасами, оружием и орудиями для постройки, отправился далеко за укрепленную линию на юг, к северскому Донцу, на устье реки Оскола, чтобы здесь поставить город по заранее сделанному чертежу.

По современному описанию, окружность стены нового города равнялась 378 саж.; на стене возвышалось, кроме трех проезжих башен, еще шесть глухих на 127 малых башенок. Двойные стены его были срублены из сосны; высота их достигала 4 саж. Около стен, в 4 саженях от них, шел земляной вал высотою в 2 саж. Вал этот был устроен так: поставлены были столбы, связанные один с другим бревнами и досками. Между ними была насыпана земля и покрыта плетнем, чтобы не осыпалась. Поверх плетня вал был еще одет дерном. По валу тоже возвышались башни, а около него, отступя сажени на две, тянулся ров в 3 саж. глубины и 4 ширины. За валом находились слободы стрельцов, казаков, пушкарей. В семи верстах от города стояли надолбы, защищавшие подступы к городскому выгону и полям. Гарнизон города достигал по тому времени очень почтенной цифры – 3222 человека, причем одних пушкарей было 60 человек. Постоянного населения эта крепость, выдвинутая так далеко на юг, конечно, не имела; отряды воинских людей сменяли друг друга на этом трудном сторожевом посту.