Допетровская Русь

По образцу киевских храмов строились большие каменные церкви по другим городам. Из них особенно замечателен храм в Овруче, теперь реставрированный. В 1045 году сын Ярослава, Владимир, по поручению отца заложил храм Св. Софии в Новгороде. У греческих мастеров, строивших первые храмы, учились каменному созиданию русские; от греков-мастеров перенимали они мозаичное и живописное искусство. В создании храмов, возникших при сыновьях и внуках Ярослава, русские мастера принимают очень заметное участие. Работа их, менее искусная, грубоватая, видна в живописи и мозаике киевского Михайловского Златоверхого храма, построенного внуком Ярослава, Святополком, и в Печерском Успенском храме, построенном в 1089 году, где над стенописью трудился первый русский иконописец, печерский инок, преп. Алипий. Князья строили себе каменные дворцы, «златоверхие терема», но ни одного из них не сохранилось до наших дней. В настоящее время ведутся в Киеве раскопки на месте одного из княжеских дворцов; находимые там остатки позволяют судить относительно общих очертаний бывшего дворца, его обширности и богатства отделки.

Перенимая греческую архитектуру и живопись, князья и их старшие дружинники стали носить и одеяния греческого образца; византийские украшения, парча, шелк получили еще большее распространение.

Вместе с этим усвоением внешней византийской культуры шло водворение в русскую жизнь христианских нравов в византийской же передаче. В этом отношении церковь и духовенство имели очень большое влияние. Идеалы тогдашней христианской жизни воплощались в монастырском подвижничестве, в отрицании от благ и богатства мира сего во имя достижения благ небесных. Первые монастыри в Киеве были построены князьями. Но эти монастыри скоро затмил один – Киево-Печерский, возникший трудом самих подвижников около половины XI века. Основателем Киево-Печерского монастыря был преп. Антоний, уроженец города Любеча. Он жил долго на Афоне. Там его убедили вернуться на Русь ради насаждения монашеского чина и установления монастырского жития. Антоний вернулся в Киев и поселился под городом в пещере, которую ископал себе для подвига созерцательного отшельнического жития священник Иларион, ставший потом первым митрополитом из русских. К Антонию присоединился скоро Феодосий, уроженец Курска. Около пещер преподобных подвижников поселились другие отшельники, и так создался монастырь. Первым игуменом Печерского, т. е. пещерного монастыря был преп. Феодосий. Для своей обители преп. Феодосий принял строгий устав Студийского монастыря; по этому уставу монахи не могли иметь собственности, все должно быть братское, жить должны все своим трудом, от плода рук своих, отдавая все время труду, молитве, подвигам благочестия, питая трудом своим сирых, покоя убогих и больных, во всем беспрекословно повинуясь игумену. Так сначала и было. Братия жили единым духом и сердцем, имея все общее – и труд, и молитву, и подвиг, повинуясь наставлениям своего игумена. Если брат впадал в прегрешение, другие утешали его и разделяли положенную на прегрешившего эпитимию; если кто из братьев покидал монастырь, вся братия печалилась об ушедшем; возвращавшегося принимали с радостью и молили игумена простить его.

Первые подвижники наполняли свою жизнь не заботами о материальных выгодах, о богатстве и величии мира сего: все это был для них прах земной, тлен и мерзость; они уходили в стремление постичь высокие истинные цели и назначение жизни человеческой; путем личного совершенствования и примером своей трудовой жизни и подвига духовного указывали языческому обществу, что цель жизни не может и не должна состоять только в достижении богатства и благ материальных для удовлетворения личных чувственных страстей. Все это производило сильное впечатление в тогдашнем обществе, духовная, идейная жизнь которого строилась на совсем иных моральных основах. Это было общество варварского склада, общество вооруженных торговцев и промышленников, добычников, которые понимали жизнь, как устройство своего личного благополучия, «хотели жить и наслаждаться чужим трудом, старались насытить чувственные страсти, руководились личными расчетами и пускали в ход для выполнения их неправду и насилие, обман и коварство»; это было рабовладельческое общество, в котором господствовали кровавая месть, умыканье жен, многоженство и разгул. «Руси есть веселие пити, без того не можем быти», – сказал будто бы Владимир Святой, когда был язычником. «В монастыре, напротив, народ видел добровольные лишения, презрение к богатству, страшную борьбу с желаниями, неумолимую строгость к своему самолюбию, встречал правый суд и готовность к самообвинению пред вечною истиною и бесконечным благом».