Допетровская Русь. Исторические портреты.

Раньше других, помимо нижегородцев, стали ополченцами служилые люди из Смоленска, Вязьмы, Догобужа, спасшиеся в Нижнем Новгороде от польского плена. Потом пришли бойцы из поволжских городов, из Коломны, Рязани, Вологды. Воины ополчения стекались со всех областей страны. Кузьма Минин определил и вождя этой армии — храброго, опытного суздальского князя Дмитрия Михайловича Пожарского, не запятнавшего себя какой-нибудь изменой. Три дня молилось войско народного ополчения перед Казанской иконой Божией Матери. От нижегородского храма Михаила Архангела вооружённая армия направилась к столице. Минин сам лично сражался с врагами Отечества. Сохранилось затупленное в бою его оружие. В октябре (по новому стилю в ноябре) 1612 г. Москва была освобождена от поляков.

За время Смуты четыре раза совершались безуспешные попытки основать новую царствующую династию в России. И Борис Годунов, возможно, был бы одним из самых успешных и поддерживаемых боярами правителем, если бы с самого начала дал гарантии на ограничение самодержавия. Такой вывод делают некоторые историки, например В- Б. Кобрин.

В 1613 г. после недолгих споров о претендентах на царство неожиданно была предложена кандидатура шестнадцатилетнего Михаила Романова. Он, по словам В. О. Ключевского, «не способнейший, а удобнейший», сын двоюродного брата царицы Анастасии (первой жены Ивана Грозного), был ближе всех по родству к Ивану IV. Даже существовала версия, что царь Фёдор Иванович, умирая, завещал стол отцу Михаила Романова — Фёдору. А сам Михаил позже будет называть Ивана IV своим дедом. Так или иначе, но этот смирный, юный сирота, у которого отец пропал без вести, мать находилась в монастыре, устраивал всех. А самое главное, он не принадлежал ни к одной из групп, боровшихся за власть, и потому не мог быть причиной очередной Смуты. Михаил был «удобнейший» и для амбициозной княжеско-боярской знати.

Воспринимая Смуту начала XVII в. как «утерю народом, обществом, государством согласного понимания высшего смысла своего существования», митрополит Иоанн Снычёв в своей книге «Русь соборная. (Очерки христианской государственности)» обращает внимание наших современников на факт проявления нравственной чистоты и одновременно мудрой прозорливости победителей Смуты. Для них любовь к Отчизне оказалась выше и значительнее личных амбиций: «Если бы не мудрое решение о созыве Всероссийского Собора, на котором особенно настаивал князь Дмитрий Пожарский, Смута могла бы выйти на новый виток. Слава победителей и освободителей Москвы от иноземцев как бы предоставляла вождям ополчения право решать вопрос о государстве тут же, ни с кем не советуясь. Однако на этот раз наши предки проявили завидную осмотрительность и не позволили себе обратить блистательную военную победу в сокрушительное моральное поражение. Выздоровление Руси началось».

Царь Михаил Фёдорович Романов

Истоки династии Романовых

Основателем рода бояр Романовых считается отец первой жены Ивана IV — Роман Юрьевич Захарьин. Его сын Никита Романович являлся одним из образованнейших людей своего времени. Особенно он интересовался агрономическими науками и во многом преуспел в сельскохозяйственной практике на своих полях в селе Измайлово. Старшему его сыну Фёдору были чужды эти земледельческие увлечения отца. В памяти современников молодой Федор Никитич представлялся красавцем, щеголем и гулякой. Он женился на Ксении Ивановне Шастуновой, которая была из древнего рода ярославских князей, а её отец являлся окольничим ^{192}царя Фёдора Ивановича. Так что Фёдор Никитич был в родстве и с покойной царицей Анастасией, и приближен к царю Фёдору со стороны новой родни. Его ожидала блестящая карьера, а значит, он не мог не быть в оппозиции к не менее приближённому к царю, но «худородному татарину» и «выскочке» Борису Годунову, который вычислил и знал наперечёт своих противников.

Когда Борис стал царём, он воспользовался доносом на Фёдора Никитича и его братьев — якобы Романовы хотели его отравить или навести на него «порчу». Тогда в возможность наведения порчи верили всерьез не только на Руси, но и в восточных странах, и на Западе. В Европе по приговору инквизиции сжигали колдунов на кострах. Фёдор Романов оказался в монастыре недалеко от Архангельска, и не по своей воле должен был стать монахом под именем Филарет. Практически он был в ссылке, как и его братья. Ни он, ни его жена, тоже постриженная в монахини в Заонежье под именем Марфа, не имели права видеться с родными, в том числе и с несовершеннолетними детьми — Михаилом и Татьяной, которые в результате оказались без родителей. Так что наказание царя почувствовала вся семья.