Доплыть до Каталины

— У меня была небольшая роль в одной из его картин. Она была очень скромной, но позволила мне месяц находиться на съемках. Когда мы сошлись с Вэнсом поближе, я стала помогать ему в постановках — отвечала на звонки и тому подобное. Он не жаловал свою прежнюю секретаршу, и в итоге предложил мне ее место.

— Тебе было нетрудно бросить играть?

— Вэнс усадил меня за стол и подобно Датскому дядюшке прочел мне лекцию. Он сказал, что не видит никакой перспективы в моей карьере актрисы, и, обдумав его слова, я пришла к выводу, что это жестокая правда. И приняла его предложение и с тех пор никогда не оглядывалась назад.

— Ты никогда не была замужем?

— Нет. Как-то не получилось. Я имею в виду, что не могла бы выйти замуж и продолжать работать у Вэнса. Он способен довести до умопомешательства от ревности любого мужа. Месяца бы не прошло, как я бы была мертва.

Стоун рассмеялся.

— Думаю, я и сам немного ревнив.

— О, нет, ты вовсе не ревнив, — сказала она. — Ты похож на меня. Тебе нравится твоя независимость, и ты довольствуешься сексом там, где его находишь. А муж бы из тебя получился не ахти.

— Ничего подобного, — возразил Стоун. — Я мог бы стать образцовым мужем.

— Э, брось. Ты все еще влюблен в Аррингтон, но трахаешься со мной. — Она улыбнулась. — И я и не в претензии.

— Что заставляет тебя думать, что я до сих пор влюблен в Аррингтон?

— Женская интуиция.

— Позволь только заметить, что у нас с Аррингтон никогда не было развязки, которую нам бы полагалось иметь. Я бы чувствовал себя намного лучше, если бы мы поссорились, и она бы ушла. И к тому же имеются другие причины… — Он вдруг остановился на полуслове.

— Не ради любопытства. Что за причины?

— Не будь любопытной.

— Хорошо. Только я когда-нибудь все равно узнаю.

— Возможно.

— Ну, — сказала Бетти, кладя вилку на стол, — ужин был отличный. А теперь почему бы тебе не отвезти меня домой, и не доставить мне удовольствие?

— С удовольствием.

Стоун сделал официанту знак принести счет.

Они отъехали из ресторана, расположенного в жилом районе, и в этот момент, Баррингтон поймал взглядом, тронувшийся вслед за ними другой автомобиль. Стоун почти перестал думать о нем, пока не сделав несколько поворотов, не убедился, что тот все еще следует за ними.

— Думаю, нам не стоит сразу же ехать к тебе, — сказал он.

— Почему нет?

— Не будем драматизировать, но, думаю, что за нами следят. Не вздумай оглядываться.

— Кому охота преследовать нас?

— Не знаю, но я бы предпочел не дать им возможность следовать за нами до твоего дома. — Они пересекли бульвар Санта Моника и поехали вверх по Биверли Драйв. — Есть ли где-то поблизости стоянка такси?

— В двух кварталах отсюда находится отель Биверли Хиллс.

— Вот и хорошо. А сейчас сними шарф и повяжи его себе на голову, чтобы прикрыть свои рыжие волосы.

Бетти так и сделала.

Они пересекли бульвар Сансет и свернули во двор отеля.

— О'кей, сейчас мы сделаем следующее. У них только одна машина, и они не могут преследовать нас обоих. Я высажу тебя у входа в отель. Войди внутрь, зайди в женский туалет, затем поймай такси и езжай прямо домой. Я уверен, машина поедет за мной. Я оторвусь от нее и позднее приеду к тебе.

— Как скажешь, — сказала она, когда он подъехал к портику отеля. — Я выхожу. — Она выскочила из автомобиля и вбежала в вестибюль.

Не успел Баррингтон выехать за пределы отеля, как его «хвост» вновь пристал к нему на том же бульваре. Он поймал отблеск преследующего автомобиля в свете уличного фонаря — то был «линкольн». Надо было отрываться от преследования.

19

Было уже поздно, и бульвар Сансет оказался практически пуст. Стоун быстро мчался вверх и вниз по извилистой дороге. Потом свернул на юг к океану. «Линкольн» не отставал, но держался на почтительном расстоянии. Стоун повернул на хайвэй Санта Моника, затем на одноименный бульвар, направив машину прямо к побережью. Повернул влево и, взглянув на карту, обнаружил, что направляется в сторону Венеции. «Линкольн» держался в футах ста пятидесяти сзади, и это тревожило его. Получалось, что его преследователям все равно, знает ли он, что они у него на хвосте.

Стоун находился на широкой, почти пустынной улице. Гонка ему слегка поднадоела, поэтому он решил сделать нечто, чему его когда-то учили в полицейской автошколе. Посмотрел в зеркала, а затем рванул ручной тормоз, замкнул задние колеса, и раскрутил баранку влево. Машина развернулась, потом он отпустил ручной тормоз и выжал акселератор. Автомобиль беспрекословно подчинился, все три сотни лошадиных сил вынесли небольшую массу обратно на улицу.

«Линкольн» пролетел в противоположную сторону, и, автоматически, двое мужчин на передних сиденьях подняли левые руки, привычно прикрыв лица. Минуту спустя Стоун взглянул в зеркало заднего вида: «линкольн» вновь следовал за ним. В то же время, водитель не делал попыток догнать его, или уменьшить расстояние между ними.