Дополнение к «Упразднению работы»

Именно эти академические писаки спорят о значении слов и фраз, таких как работа, игра, досуг, отдых, спорт, свободное время, безделье и т.д.69 Они находятся на постоянных должностях, или стремятся к этому, в таких известных учебных центрах – упомяну только, куда эти профессоры развлечений влекутся – Университет Нью-Хейвена, Брайтонский политехнический университет, Университет Питтсбурга в Брэдфорде, Уэслианский университет Иллинойса, Государственный университет Нью-Йорка в Фредонии,70 Технологический университет Кёртин, Университет Северного Колорадо и Университет Лафборо.

Эти учёные знают о работе даже меньше, чем студенты, изучающие антропологию. Они могут даже меньше знать о работе, чем студенты, изучающие экономику, хотя это суровое суждение, которое я не хочу выносить преждевременно. Тем не менее я должен согласиться с Иваном Илличем в том, что «экономисты знают о работе столько же, сколько алхимики знают о золоте».71 Такие экономисты как Адам Смит, Карл Маркс, Джон Стюарт Милль и Торстейн Веблен давным-давно знали что-то о работе, кроме того, что она являлась одним из факторов производства. Как правило, учёные изобретают различия, которые не всегда очевидно имеют отношение даже к их собственному низкочастотному теоретизированию. Но они заставили меня внимательнее задуматься о досуге. Им нужно внимательнее думать о работе.

Сейчас я переосмысливаю некоторые из высказанных мной соображений – или, скорее, набранных мною очков – за прошлые годы. Давайте поиграем!

Первобытное изобилие доказано

С чего же лучше начать, как не с самого начала – до появления работы? Ранее я уже обговаривал то, что я подразумеваю под фразой «первобытное изобилие».72 Во многих культурах, в том числе и в нашей, есть мифы о Золотом веке, свободном от работы в прошлом или в неизведанной стране. Один из них, из средневековой Европы – мечта о стране Лентяев, где реки текут с пивом и вином, кружки и стаканы «приходят сами по себе», дома сделаны из еды, пшеничные поля огорожены «жареным мясом и ветчиной», люди занимаются сексом на улице, если им так хочется, у них вечная молодость, а «тот, кто спит больше всех, больше всего зарабатывает».73 Некоторые предполагают, что эти мифы и фантазии основаны на остатках народных воспоминаний. Я сомневаюсь. Это просто мечты усталых и голодных людей. Но существует множество источников свидетельств первобытного изобилия в этнографических отчётах исследователей и путешественников, исторических записях и даже из археологии.

Я имею в виду то, что Мюррей Букчин с присущей ему сообразительностью назвал «нелепой теорией „общества первоначального изобилия“».74 Даже критик этой теории признал, что она «по-видимому, пережила свой век и стала олицетворением нового просвещённого взгляда на общества охотников-собирателей».75 Это фигурирует в учебниках.76 Я просмотрел литературу в нескольких местах.77 Монография Ричарда Боршей Ли о сан (бушменах) остаётся самым аккуратным количественным исследованием натурального хозяйства охотников-собирателей.78 Другие этнографические исследования сан подтверждают его выводы.79 Так же как и исследования других народов. В Восточной Африке хадза́ тратят меньше двух часов в день на сбор пищи; мужчины проводят больше времени в азартных играх, чем на работе. Они объясняют, что им не нравится тяжёлый труд.80 Они окружены («заключены в капсулу») фермерами. Они воздерживаются от сельского хозяйства по собственному выбору. Другим таким обществом являются индейцы гуаякуи из Парагвая.81 Изобилие и досуг были нормой в доконтактной Австралии.82 На Филиппинах манобо, практикующие сменную культивацию, работают 4—5 часов в день. Есть два месяца, когда они вообще не работают.83 Даже индейцы субарктического региона Канады жили в изобилии, легко удовлетворяя свои основные потребности.84 В Кембриджской энциклопедии охотников-собирателей тезис об обществе первоначального изобилия в целом принимается как само собой разумеющийся.85

Я только что наткнулся на монографию о соплеменниках манобо в Минданао, Филиппины. Автор, филиппинский аспирант по антропологии, откровенно раздражён этими ленивыми фермерами: «Как первобытная группа, манобо, похоже, не имеет адекватного представления о стоимости производства как об экономическом феномене в том виде, в каком его понимают [та-дам!] современные общества».86