Дополненная реальность. Новый пользователь

— Мама с Вахиным отцом уже полгода живёт, — шепнула она. — Так что он мне вроде как теперь братик. Обещал за тобой присмотреть, — подмигнула она. — Хорошего дня, я на английский опаздываю. Потом поболтаем.

Глава 14 Помощь и последствия

На обществознание Пашка не пошёл. Сначала проверил, нет ли Пионовой около трансформаторной будки, потом написал ей, а потом сходил, купил пачку сигарет, как взрослый самостоятельный человек, и выкурил три подряд за гаражами.

Походу, воровка Островская порешала вопрос его безопасности как минимум до конца этого года. С Вахтангом никто связываться не захочет. Да и в одиннадцатом классе поостерегутся, так-то он не помрёт, а просто школу окончит.

Нехилый подгон от приложухи.

А это можно уже считать, что они с Островской подружились?

Пашка залез в «Дополненную реальность». Предыдущий квест засчитался, на балансе числилось одиннадцать тысяч четыреста восемьдесят восемь баллов. Дали одну отзеркаленную квадратную «С» и всё. Новое задание гласило:

«18. Найди то, что потеряла Зинаида Дмитриевна Пирогова. Награда — 200 баллов»

Зинка была преподавателем алгебры и геометрии, а геометрия шла сегодня пятым уроком. Зинка Пашку недолюбливала, а он её терпеть не мог. И то, и то из-за Пашкиной несклонности к точным наукам. Да и к наукам неточным. Вообще он с науками особо не дружил.

И как нужно понять, что там Зинка потеряла? Она что, объявления по школе расклеила, блин?

Свернув приложение, Пашка прикурил очередную сигарету. В мессенджере зеленели восемь непрочитанных сообщений от Толика. Видать, дошли уже до него слухи о том, как Пашка феерически не стал огнедышащим драконом. Интересно, а Толика он сможет прикрыть авторитетом Вахтанга Тамаридзе? Так-то Толик годный пацан, хотя временами и строит из себя слишком умного. А не наел бы себе с двадцать лишних кило, глядишь, и не отирался бы среди лохов. Но Толик ощутимо отличался от других, что привлекало к нему недоброе внимание, и не умел за себя постоять силой, что выносило ему приговор.

Зато у Пашки был друг-товарищ.

Читать сообщения от Толика Пашка пока не стал. Его куда больше волновало то, что от Пионовой сообщений не было.

Итак, он не просто обрыгал девушку, он ещё и кинул её со встречей. Красавец, чё. Если так косячить, никакое волшебное приложение не спасёт.

Пришло на ум подкараулить её незаметно и посмотреть, о чём думает. Но почему-то лезть в голову к Пионовой особо не хотелось. Как-то это было грязно, что ли.

С обиженной бабой Пашка дел никогда не имел, потому как вовсе вниманием противоположного пола был не избалован. Но, если опираться на кинематограф, ничего хорошего ждать не стоило.

Однако Пашка в очередной раз ошибся.

Пионова прибежала к кабинету права.

— Ирка мне всё рассказала! Ну у вас и больные пацаны! Я сначала злилась, что ты не пришёл, ещё и без обеда осталась. Но они тебя больше задирать не будут, — шепнула Пионова уже тише, наклонившись к самому Пашкиному уху и даже коснувшись его щекой.

Её нежности очень заинтересовали Светку и Милу, вышедших из бабского туалета за пионовской спиной, да так и застывших, таращась на Пашку. И тут же подлетел Толик.

— Пашок! — выпалил он. — Ну ты даёшь! Ты где с Вахтангом скентовался⁈

— Ваха — брат моей подруги, — сказала Пионова. — Я Люся.

— Анатолий, — присмирев, выдавил Толик и уставился на Пионову во все глаза.

— Люся — моя девушка, — выдал Пашка, и чуть не зажмурился, ожидая грома.

— И поэтому вечером Павел ведёт меня в кино, — внезапно сказала Пионова. — И, если он опять куда-то исчезнет, придётся мне искать нового парня.

— Я не исчезну, — пообещал Пашка нежданно охрипшим голосом.

Зазвенел звонок. Прибалдевший Толик зашевелился, только когда Пионова, охнув, убежала к лестнице.

— Кто ты такой и что сделал с Пашком? — уточнил он у приосанившегося приятеля. — Дела…

Абдулов, Краснопупинский и Кумыжный смотрели на Пашку очень недобро. Раньше бы от одних таких прищуров всё нутро у него свернулось бы жгутами, а теперь было даже как-то весело.

С помощью приложухи Пашка удостоверился, что рты у них всё ещё пылают адским пламенем. А у Пупа, к тому же, начались рези в желудке. И разливалась от того в душе у Пашки бурная радость, не укрывшаяся от внимания историка (право тоже вёл он).