Дополненная реальность. Продвинутый аккаунт

К концу урока дали змею и недоведённую «П».

Толик заявился взмыленный и довольный, а ещё снова ощутимо похудевший.

— Опять ночевал у Янки! — сообщил он. — Рассказал про неё бате, короче. Он обещает матушку подготовить. Капец я на нервяках, если честно. Но какая же она крутая! План-максимум летом с ней в Крым сгонять. Но это охереть какая нужна работа с предками…

Пашка задумался. До каникул считай две недели. А если, в натуре, оставить своих неправильных предков копошиться, как хотят, и свалить куда-то с Люськой? Пусть даже в этом году не за границу, чтобы не мудохаться со всякими документами (у Пашки так-то и загранника нет, да и сопровождение другой мамы на фиг не всралось в таком деле).

Но на дело такое, даже если Пионову отпустят, нужно дохерища бабла. А работники Пашкины выглядели что-то как-то фигово. Кумыжный, Пуп и Абдулов совсем осунулись и смотрелись прямо-таки физически нездоровыми. На МХК вздрючили за неподготовленный реферат Илюху, на обществознании прилетело от Эллы Петровны Антону с Егором. По ходу, домашки никто из них не делал теперь вообще, оно и верно, когда бы, если сразу после седьмого урока рабы Пашкины бегут носить жрачку почти до полуночи?

Прохлаждавшийся в выхи Васин был ещё ничего на вид, а вот разбойничье трио, определённо, выдыхалось. Пашка всерьёз подумал настроить им выходные. Но только уже с воскресенья или даже с понедельника, когда игруха будет проплачена наперёд.

Лебедев, сумрачно восседающей в привычном одиночестве за последней партой третьего ряда, тоже выглядел паршиво. Был он за каким-то хером в шерстяной водолазке с длинными рукавами, хотя в этом году май выдался тёплым, а днём даже и жарким.

Право опять оказалось свободным уроком. Пашка с Толиком по этому поводу свалили за гаражи — анализировать шансы Толиковой маме хорошо воспринять Яну.

— Я так-то и в отце на сто процентов не уверен, — затягиваясь, признался Толик. — Я ему сказал только, что она старше и школу уже окончила.

— А не сказал чё? — уточнил Пашка, считающий в Яне всё-таки самой главной проблемой для родаков возраст.

— Ну про татухи там, или про пирсинг.

— А где у неё пирсинг? — вытаращил глаза Пашка.

— Много где, — хмыкнул Толик. — Но из того, что посторонних касается, на языке серёжка.

— Я не заметил.

— Мама моя заметит, будь уверен.

Когда вернулись в школу, Пашку в холле нежданно окликнула подружка и одноклассница Люси, старая «приятельница» — воровка телефонов Островская.

— Поговорить нужно. Только Люсе не говори, — объявила она, нагнав Пашку почти у самой столовой.

— Я на урок спешу, — уведомил он, потому что была сейчас по расписанию геометрия и к Зинке опаздывать не хотелось.

— После школы давай встретимся.

— Случилось что? — напрягся Пашка. — С Пионовой?

— Не, другой вопрос. В три давай около трансформаторной будки, раз ты такой дисциплинированный у нас оказался.

Оставшиеся уроки Пашка гадал, чего от него может хотеть Островская. Это хотя бы немного отвлекало от ждущего дома и вселяющего настоящий ужас.

Вообще ему надо было куда-то завеяться до вечера, ведь на самом деле никакой историк в школу не возвращался и зачёты не проводил. Толик шёл в кино с Яной, но это уже в шесть, и он решил Люське даже не предлагать, потому что слишком уж долгий какой-то «зачёт» получался.

Дело нужно было на послеуроков, а Пионова реально застряла на пересдаче английского. Так что Островская была вроде как и кстати, тем более было уже Пашке весьма интересно. Но ровнёхонько до первых её слов:

— В общем, дело деликатное, — объявила Островская, когда он подвалил к трансформаторной будке, где она уже ждала около целой кучки сигаретных окурков. И не стремается же в таком проходном месте курить. — Скажу прямо, как есть. Сложилось впечатление, что у тебя начали водиться деньжата. По Люсиным рассказам и фотам сужу. Если не привирает, конечно, но ей вроде не свойственно. Короче, сколько ты можешь мне одолжить? Только с пониманием, что я не верну.

Пашка только что рот не открыл от такой наглости.

— И с каких херов я тебе буду бабки дарить? — поинтересовался он.

— Тебе по-хорошему или по-плохому? — серьёзно уточнила Островская и потушила тонкую бабскую сигарету с ментолом о стену трансформаторной будки, оставив там чёрный след.

— А ты, я смотрю, и так и так можешь? — набычился Пашка. — Ну удиви по-хорошему, блин!

— Я тебе помогла. Из-за Вахи тебя пальцем не трогают больше.

— Устарело. Я сейчас, если хочешь знать, при надобности сам Вахтанга уложу.

— Не хочешь, значит, по-хорошему, — проговорила Люськина одноклассница.

— Слышь, ты вот реально думаешь, что он по твоей просьбе станет на меня наезжать? Вообще-то Вахтанг, как бы, пацан с понятиями, мне кажется. Но так и так советую не пробовать. Потому что, если станет, не хило я ему репутацию подмочу, вот что, — заявил Пашка.