Допрос с пристрастием

Так вот, как раз когда они перелезали через зубцы одной из таких развалин, Леон Азриэль и умудрился свалиться. Обойти аномальные развалины не получалось. С обеих сторон осколок стены обступал металлический кустарник, причем над кусточками что-то подозрительно трепетало. Было похоже, что кто-то там, в этих автонах, курил, обильно выдыхая серебристый дымок. Не стоило туда лезть без дела, уж лучше сигануть через пару-другую стен. Вот они и сиганули.

Зрение приматов приспособлено к лазанию. Однако оно приучено эволюцией к нормальной геометрии Эвклида, а не к какой-то зауми Лобачевского. Когда обязанная быть прямой стена, пусть и лежачая на боку, образует абсолютно непредусмотренный изгиб, вполне можно растеряться. А когда эта стена еще и покрыта хорошим слоем льда, то и спикировать вдоль нее куда-то вниз, в неизвестность.

До низа было полтора этажа морозного воздуха. А внизу — те самые металлические кустики. Азриэлю очень повезло, что он не шмякнулся прямо на них — угодил в прогалину. Верхушки растительности частенько оканчивались утончающимися стеблями, наподобие травяных. Только стебельки эти была из железа, а значит, падение на них было эквивалентно обрушению на скопище намедни заточенных кухонных ножей. Так что Леону повезло. Он не превратился в шашлык, а всего-то сломал ногу.

99. Рациональный метод

— Как-то это не по-человечески, — вздохнул сталкер Глюк.

Ведич даже не ответил. Что тут было отвечать, если комментарий друга полностью соответствовал истине? В смысле, его точка зрения совпадала с точкой зрения Ведича. Потому как понятия правильности и истинности оказались очень растяжимыми. Для одних истинно это, для других — вот то. Например, понятие правильности у коллег-мотоциклистов было совсем не таким, как принято у приличных людей. Они вывернули эту самую правильность и истинность, куда требовалось им самим. И вообще-то, плевать, видимо, они хотели на мнение Ведича или Глюка.

Это когда Ведич наконец сумел выйти с ними на мью-фонную связь и сообщить о коварстве Ковчега. О том, что за господином Квародом увязался «хвост». Тогда «разумники» и решили проблему по-своему. Быстро так решили. Оперативно.

Наверное, с точки зрения разума и рациональности, это было правильное решение. А вот с точки зрения обыкновенных сталкеров, не очень. И пусть эта рациональность спасла Глюка и Ведича. Все-таки в Зоне принято разрешать противоречия в прямом боевом столкновении. Это более по-человечески, что ли.

А вот с боевиками Ковчега обошлись совсем не по-человечески. Их попросту накрыла волна механоидов. Волна, вызванная к жизни какими-то чудесными прибамбасами из арсенала «самокатчиков». Все-таки их одноколесные штуковины вызывали настоящее удивление. Не зря, совсем не зря на них вели охоту «зеленые». Ковчеговцев можно было понять. Ну, а теперь еще и посочувствовать им. Легко сочувствовать тем, кого уже растерли в порошок.

Как уразумел Ведич, методика использования «ноу-хау» была примерно следующей. Зная, где находятся преследователи Кварода, один из «мотоколясников» проехался чуть в сторону от основной группы. Оттуда он вызвал на себя нашествие механических тварей. Причем не со всех сторон сразу, а только с нужной. Ну, а если три точки находятся на одной прямой, то эффект понятен. Окрестные механоиды ломанулись на его излучение, как бык на красную тряпку. Однако на пути они неизбежно пересеклись с просачивающимися по локации «экологами» Хистера.

Глюк с Ведичем находились в засаде, дожидаясь этих головорезов. Они не могли непосредственно наблюдать, как орда механоидов смяла жалкий боевой порядок егерей. Наблюдать визуально, конечно бы, не получилось. Если бы сталкеры оказались так близко, то и сами неизбежно попали «под раздачу». Чудесное оружие пришлых мотоциклистов работало не слишком избирательно. Оно не могло внушить порождениям Техноса, что, мол, эти вот перед вами — хорошие, а вот те — плохие. Потому раз уж механоиды напали, то истребили бы на пути всех.