Допрос с пристрастием

Дальше, подпрыгивая, двигалась маленькая фигурка с нелепым здесь скрипичным футляром. Впереди, между отвалов промышленного мусора, горел костер, рядом можно было различить четыре силуэта. Неужели это на них нацелен Косарь? Во всяком случае, вокруг никого не видно. А уже семь часов!

Сочнев повернулся к бойцам:

– Начинайте! Пакуйте всех! Усиление нужно?

– Обойдемся! – Командир надел маску и каску. Бойцы последовали его примеру.

– Пошли!

В открытую дверь повеяло холодом и тревогой. Шесть черных фигур в полной боевой экипировке бесшумно выскочили наружу и растворились в темноте.

– Скрипач сел к костру с бомжами, – передал «наружник».

В душе у Сочнева ворохнулось нехорошее предчувствие.

– Снимайтесь, – сказал он в рацию. – Работает спецназ.

Майор приник к биноклю. Мотоцикл развернулся и уехал. А Косарь не собирался ни в кого стрелять. Он сидел у костра и, судя по движениям, что-то разливал. Судя по сводкам наружного наблюдения и розыскной логике – купленную недавно водку… Но вряд ли они успеют выпить!

Как всегда, спецназ действовал предельно эффективно и впечатляюще. Резко рванула светошумовая граната, блеснула ослепительная вспышка – будто десять молний одновременно. Как материализовавшийся из дыма, вони и тьмы ужас, выметнулись из-за мусорных куч громоздкие, но стремительные черные фигуры. Короткая сумятица, возня – и все было кончено.

– Объект упакован, остальные тоже, – буднично доложил командир. Он даже не запыхался.

– Подъезжай! – скомандовал Сочнев водителю. Микроавтобус подкатил к месту захвата. Здесь опять царило умиротворенное спокойствие, никакие катаклизмы не нарушали застоявшуюся вонь свалки. Мирно чадил костерок. Пять обтрепанных фигур, не шевелясь, лежали аккуратным рядком, руки они прилежно держали на затылке. Только Косарь быт скован наручниками. Сочнев ткнул его ногой в бок.

– Какая у тебя акция в семь часов? Перенесли, что ли? Отвечай, быстро!

– Чего?! – Голос у Косаря хриплый и явно нетрезвый. Да и не похож он на киллера. А его соратники – на членов легендарной банды «Колдуна». Это самые обычные помойные бомжи! У майора Сочнева перехватило дух. Нет, не может быть!

– Где этот долбаный футляр?! – хрипло прокричал он. – Где?

– Да вот он, – командир придвинул скрипичный футляр ногой, и Сочнев быстро открыт миниатюрные застежки. Он уже был уверен, что ни скрипки, ни автомата там не обнаружится, но все же надеялся на чудо. Однако чуда не произошло. На бархатистом ложе, предназначенном для благородного музыкального инструмента, лежали тюбик с вазелином и пачка презервативов.

Командир спецназа засмеялся. И бойцы подходили по одному, заглядывали и тоже смеялись.

– Что это?! – с трудом выдавил из себя майор Сочнев. Впрочем, он уже не был уверен, что все еще майор.

– Похоже, это намек, – сказала угловатая фигура в маске. – Кого-то будут драть в задницу! Хорошо, что не меня. Мы свою работу выполнили.

– Что это?! – Сочнев рывком оторвал от земли человека в коричневой куртке. Из-под слетевшего капюшона показалось давно небритое расцарапанное лицо с фингалом под левым глазом и испуганно вытаращенными глазами.

– Че, сам не видишь, что ли?

У лже-Косаря не было двух передних зубов, зато от него непереносимо воняло.

– Откуда это у тебя, чмо помойное? Телефон откуда?!

– Не воровал, начальник, отвечаю! Телефон какой-то фраер подарил. Дал две сотни, куртку и эту байду – сказал целый день ходить в таком прикиде… А то, говорит, найду и кишки выпущу! И я ему поверил – выпустит кишки-то!

– Грузите этот мусор! – сипло сказал Сочнев и направился к микроавтобусу.

– В городе ЧП, товарищ майор, – сообщил водитель. – Вот, послушайте милицейскую волну…

Он включил громкую связь.

– …Повторяю, в ресторане «Полумесяц» расстреляны из автоматов Вагиф Насыров, его телохранитель и еще семь человек: одна женщина и шестеро мужчин кавказской национальности. Объявлен план «Перехват», всем нарядам…

Дальше майор Сочнев слушать не стал. И так ясно, что его обвели вокруг пальца, как полного идиота.

Леший и Черкес

Годы идут. Меняется страна, меняются люди, меняются обычаи и традиции, меняются судебные процедуры, собрания… Меняются и воровские сходки.

Старики рассказывали про большой сходняк пятьдесят шестого года: в Подмосковье съезжались на автобусах и электричках, на остановке сидели молодые шустрые пацанята из «стремящихся», которые показывали дорогу в ближайший лесок, где на живописной полянке и собрались три десятка воров союзного уровня, как положено – трезвые и без оружия. «Обкашляли», как тогда говорили, текущие вопросы, которые сейчас уже никто не помнит за давностью да малозначительностью; рассмотрели две предъявы – Яше Одесскому дали по ушам,[82] Сеньку Рябого приговорили. Кто-то из огольцов съездил, привез бутылку самогона и финку, Рябой выпил и зарезался сам: приставил перо к сердцу да ударил ладонью со всей дури…