Допрос с пристрастием

В общем, перевернутая боевая машина теперь ехала по низу моста, как по эскалатору. Она еще начала меняться в цвете. Попросту краснеть. Леон Азриэль понял, что происходит, уже после, задним числом. Танковая броня изменяла цвет от нагрева. При скольких Цельсия сталь начинает краснеть? При семистах Цельсия, не меньше. Значит, вследствие «прилипания», по корпусу «Меркавы» проносились такие потоки электромагнитной энергии, что железо раскалилось.

Как раз в этот момент там, на танковой башне, откинулся люк. Откинулся он, конечно, запросто: еще бы, все перевернуто вверх дном. Главное, что после всех этих катаклизмов кто-то внутри все еще был жив. Да, разумеется, он бы никак не спасся. Мало того, что броня нагрелась выше кипения воды, так еще и сам танк висел теперь в двадцати, а то и тридцати метрах над остальным пейзажем. Однако того, кто внутри, это не остановило. Из люка вывалился человек. Наблюдающий это светопреставление механик-водитель обмер. По всем законам тело должно было, как положено, ухнуть вниз на… Теперь уже не на сушу, а на заледеневшую Обь. Однако тело зависло чуть ли не на секунду, а уже потом плюхнулось вниз. Что-то в эту самую секунду с человеком произошло. Что именно, стало понятно уже после, когда нечто аналогичное случилось вновь.

— Надо спасать, — послышалось в гарнитуре. Это проявил активность никак не жаждущий угомониться лейтенант Кац. — Танк ближе!

— Но, господин лейтенант… — не совсем смело проронил наводчик Ципло и примолк на полуслове.

— Струсили, все струсили, — пробормотал Кац.

Одновременно он начал выбираться из люка.

Леон Азриэль не мог видеть это со своего места, а уж тем более слышать возню. Потому страшно удивился, когда лейтенант вырисовался прямо перед ним. В смысле, вначале перед его перископическим устройством реализовались ботинки. Командира танка он опознал, когда тот спрыгнул с брони. За собой офицер волок конец троса, закрепленного в передней части «Меркавы». Это был трос не из самых толстых, так что лейтенант удерживал его без особого напряжения. Затем он отодвинулся подальше — трос при этом заметно провис — и махнул рукой вперед, давая знак Азриэлю двигаться. Леон тронул рычаги.

— Ты чего делаешь, Лео? — возмутился позади Ципло. — Нас ведь тоже притянет!

— Скомандовали же, — вяло промямлил Азриэль, потому как был очень не уверен в своей правоте.

— У летёхи крыша поехала, — констатировал наводчик. — Ты чего молчишь, Ден? Молчишь всё и молчишь.

Этот вопрос уже относился к наводчику. Молчун по природе рядовой Ден Ирахи промямлил что-то неразборчивое. Но в этот момент механику стало не до бессмысленной болтовни. Что-то произошло с лейтенантом.

Азриэль смутно догадывался, что именно задумал офицер проделать с этим тросом. Отмотал он его уже на добрые десять метров и шел впереди танка. Леон двигал за ним самым малым ходом. Судя по направлению, двигали они к реке. Но не собирался же Кац выходить танком на лед? Достать тросом машину коллеги Бедшеля, по-прежнему подвешенную где-то в тридцати метрах верхотуры, он не мог. Как бы ни модернизировалась «Меркава», но все же в вертолет не преобразовалась. Может, он хотел дотянуться тросом до плюхнувшегося на лед человека и вытянуть его танком? План был какой-то бестолковый, конечно, если такая прикидка дальнейшего вообще совпадала с задумкой лейтенанта. Но проверить, что и как, не получилось.

Внезапно лейтенанта подбросило. Леон тут же автоматически погасил скорость до нуля. Где-то под шлемом у механика зашевелились коротко стриженные волосы. Лейтенант Кац взлетел на высоту двух метров, потом трех, а теперь вообще висел на уровне второго этажа. Трос в его руках натянулся струной. Однако все тут было не так, а совсем навыворот. Оказывается, трос натягивал уже не командир танка. Это, наоборот, сам трос натянулся, стремясь улететь подальше, а лейтенанта он прихватил с собой, в качестве пассажира.

Леон Азриэль поймал себя на том, что орет, как сумасшедший:

— Бросай трос, Кац! К черту его!

Очень сомнительно, что лейтенант его слышал. Из-за напяленного на физиономию офицера респиратора распознать выражение лица было невозможно. Хотя Кац действительно бросил трос и, по идее, должен был теперь возвратиться на заснеженную землю. Леон почему-то заволновался за его ноги: хоть бы не сломал, грохнувшись с такой высоты. В тот же момент механик-водитель додумался до того, что неплохо бы просто подать машину назад. Выйти из зоны этих магнитных чудес. Но переставший левитировать трос, опадая вниз, мог стукнуть лейтенанта по черепушке…