Допустимая погрешность

– Кажется, – кивнул Дронго. – И убийца должен быть исключительно ловким человеком. В таком случае он был организатором похищения документов, после чего решил избавиться от свидетеля. Среди находящихся в доме людей я не встретил человека с такими выдающимися организаторскими способностями… Если это не сам Ратушинский, – добавил Дронго после некоторого раздумья.

– Но Денисенко выпил из бокала жены, – напомнил Вейдеманис. – Может быть, случайно. Или она сама поменяла бокалы? Или произошла ошибка? Может быть, хотели убить женщину, а получилось иначе?

– Кому мешала Инна Денисенко? И почему ее нужно было убить? Слишком много вопросов, Эдгар. Я очень сожалею, что не успел поговорить с супругами Денисенко до его гибели. Теперь жена замкнется в своем горе и ее трудно будет разговорить.

– Господин Дронго, вас приглашает следователь, – сказал вышедший из дома милиционер.

Дронго вошел в гостиную. Тело погибшего Денисенко уже перенесли на диван. В комнате работали эксперты. У стола сидели следователь и Ратушинский. Увидев вошедшего Дронго, следователь обратился к нему:

– Мне сказали, что вы – независимый детектив, работающий в частном агентстве. Это верно?

– Я не детектив. И не работаю ни в каком агентстве. Я всего лишь эксперт-аналитик, которого иногда приглашают для решения юридических вопросов, – пояснил Дронго.

Его не обидело, что замороченный следователь из Подмосковья никогда не слышал его имени.

– Наверное, меня неправильно информировали, – сказал следователь, взглянув на Ратушинского.

Затем снова обратился к Дронго:

– Вы были свидетелем случившегося?

– Да. Я стоял рядом.

– Вы видели, как умер господин Денисенко?

– Видел, – ответил Дронго. – Сделав несколько глотков, он начал судорожно хватать ртом воздух, затем как бы пытался кашлять. И начал сползать на пол, успев при этом поставить свой бокал на стол, но опрокинул его, и жидкость разлилась по столу. Когда он упал, я подошел к нему первым, но когда попытался прощупать пульс, его уже не было. Денисенко был мертв.

– Типичное отравление, – пробормотал следователь и вновь взглянул на Бориса Алексеевича.

Тот побагровел, нервно поправил очки, но промолчал.

– Это был яд, – уверенно произнес один из экспертов, мужчина лет тридцати пяти, шатен с растрепанными волосами. Он все время пытался их пригладить. Похоже, эксперт спал в дежурной части, когда его разбудили, чтобы срочно выехать на место происшествия. Поэтому у него было помятое лицо в «шрамах» от подушки.

– Точно установили? – грустно спросил следователь.

Если бы Денисенко внезапно умер от инфаркта, все было бы просто. Можно было бы составить протокол, получить на следующий день акт с результатами вскрытия тела и закрыть дело. Но теперь нужно было возбуждать уголовное дело по факту убийства. И самому тянуть его. К тому же следователь понимал, что дело это неблагодарное, так как хорошо знал, кто живет в этом поселке и какими возможностями располагают эти люди для оказания давления на прокуратуру.

– Точно, – подтвердил эксперт. – В коньяке убитого мы обнаружили яд. Не знаю, какой именно, но мы это быстро выясним в нашей лаборатории.

– А второй бокал? – быстро спросил следователь. – Тот, который разбился?

– Он чист, – ответил эксперт. – Пролился хороший французский коньяк. Но яда в нем не было, это точно. Хотя все равно образцы жидкости мы направим на экспертизу. И бутылку тоже возьмем, – кивком показал он на большую пузатую бутылку.

– Значит, потерпевший выпил коньяк из этого бокала и сразу умер, – продолжал следователь, обращаясь к Ратушинскому и Дронго. – Вы можете объяснить, почему оказались здесь в такой момент?

– Меня пригласил на ужин хозяин дома, – ответил Дронго. – Меня и моего напарника.

Он видел, как нервничает Борис Алексеевич, и решил, что не следует распространяться об истинных причинах своего визита.

– На ужин, – задумчиво повторил следователь. – Его вы тоже пригласили на ужин? – спросил он, указывая на умершего.

– Наши жены работают в одном институте, – пояснил Ратушинский. – Мне кажется оскорбительной ваша манера подозревать меня или моих гостей.

– Тогда кто же его отравил? – спросил следователь. – Святой дух?

– Не совсем, – ответил Дронго. – Мне кажется, вы допускаете элементарную ошибку. Еще не разобравшись, в чем дело, вы начинаете подозревать всех присутствующих. А я убежден, что Денисенко никто не хотел убивать и его смерть абсолютная случайность.

– Ему случайно положили в бокал яд? – насмешливо спросил следователь. – Это ничего не меняет. Думаю, что…

– Меняет, – уверенно перебил его Дронго. – Дело в том, что бокал, из которого пил погибший, был не его.

– Как это – не его? – потер переносицу следователь. – О чем вы говорите? Он не пил из этого бокала?