Допустимый брак

Вероника подняла голову от газет и увидела Эллу в ярко-фиолетовом свитере, ее волосы заметно отрасли и порыжели.

— Откуда ты здесь взялась?

Подруга плюхнулась на стул напротив и бесцеремонно взяла страничку, где располагался длинный список пассажиров.

— Я звонила тебе раз десять.

— Я отключила телефон.

— Ага, — сказала Элла, пробегая взглядом по фамилиям. — О! Нашла! Татьяна Осинина. Это ведь она, да?

— Она.

— Ну и чего ты здесь сидишь?

Вероника вздохнула.

— Я читала все об этом рейсе. Пятьдесят человек погибло. Двое артистов, один писатель и сын главы какого-то района…

— Райкома, — поправила подруга, заглянув в газету.

— Точно. Он летел с беременной женой. Представляешь?

— Печально, — ответила Элла, беззаботно раскачиваясь на стуле.

— Единственный сын. Его смерть наверняка расследовали.

— Да уж наверняка.

Они помолчали, глядя на кипу старой бумаги на столе.

— И чего пишут?

— Ошибка пилота.

— Кто бы сомневался! — фыркнула Элла, откладывая газетный лист. — Всегда виноват пилот.

— Была еще версия о технической неисправности, но ее отвергли.

— Так, стоп, — Элла решительно отодвинула кипу старой пожелтевшей бумаги. — Раз ты начала разговаривать как газета, пора уходить.

— Я искала везде, — сказала Ника, глядя в ту же точку на столе. — Никто не говорил о теракте.

— Или диверсии, — фыркнула подруга. — Ты еще о бандитских разборках вспомни.

Она заглянула на верхнюю часть страницы, где был напечатан год публикации, и продолжила:

— Хотя нет. Криминал тогда еще ларьки тряс да подпольные цеха. Самолет — не их уровень.

— Значит, это и правда был несчастный случай?

Элла снова взяла газету, несколько секунд сканировала список, прочла по диагонали статью и вынесла окончательный вердикт:

— Похоже на то. Среди пассажиров партийцы среднего звена и местная интеллигенция. Из-за них никто не стал бы самолет ронять, но и забить на их гибель не так просто.

Вероника почувствовала, как к глазам подступают слезы.

— Ну, чего ты? Эй?

— Ты не представляешь, — проговорила она, часто моргая глазами, надеясь прогнать слезы. — Сколько себя помню, я всегда сомневалась. Думала, не благодаря ли папочке исчезла мама.

— Ну-ну, — хмыкнула Элла, — устроила тут альтернативную концовку «Гамлета». Принц выяснил, что призрак отца ему приглючился.

— Как ты себе это представляешь?

— Элементарно! Появляется моя ГалинПавловна и тихо так, без тени эмоций объясняет, что никакого призрака нет. Ваш диагноз — шизофрения.

Вероника хихикнула, представив грузную женщину с усталыми глазами в королевском замке, потом каменный коридор вдруг покрылся унылой голубой краской и захотелось продолжить сюжет:

— И зовут вас не Гамлет, а Георгий. Вы малость перестарались, готовясь к экзаменам в ЛитИнститут.

Элла показала большой палец. Сбоку раздалось нетерпеливое покашливание, рядом стояла библиотекарша, больше никого в зале не было. Вероника мысленно ахнула, осознав, что весь день провела в читальном зале. Взгляд женщины скользнул по газетному листку — Элла как раз держала палец возле фамилии Осинина, — потом посмотрела на заголовок, затем снова посмотрела на Веронику. Взгляд изменился, теперь она смотрела едва ли не с сочувствием.

— Извините, мы закрываемая.

— Я закончила. Только соберу листки.

Пытаясь систематизировать информацию о катастрофе, Вероника вытаскивала листки газеты с нужной статьей, а газету откладывала в сторону. Теперь нужно вернуть страницы родным изданиям.

— Я помогу.

В четыре руки они справились минут за пятнадцать, Элла не думала помогать, с возгласом «Я на минутку!» исчезла. И, разумеется, не вернулась.

«Хитрюга!»

Вероника вышла в ночной город. После долгого сидения в читальном зале уличный воздух казался восхитительно свежим, сияли витрины, гудел город.

— Ну как ты?

Из-за гранитной колонны справа вышла Элла в зеленом пальто, пряча на ходу айфон в карман. Вероника покачала головой, пытаясь сформулировать ощущение.

— Хочу напиться, — наконец выдала она.

— Не вопрос. Я уже позвонила Лизе, она все приготовит как надо.

Почему бы нет? К Лизе так к Лизе. Компашка была в курсе семейной истории, никому ничего объяснять не придется.

— Ты где припарковалась?

— Нигде. Меня Саша привез.

— Тогда поедем на моей, — Элла решительно взяла ее за руку и повела прочь.

— Тебе вернули права?

У Вероники аж челюсть отвисла, да, подругу выписали из психиатрической клиники, но все еще оставили под наблюдением. Она раз в неделю ходила к своей Галине Павловне на «беседу».

— Как и тебе, — с лукавой улыбкой ответила Элла.

Да уж, что тут скажешь. Они шли по вечернему городу, вдыхая запах новой весны. С каждым шагом Вероника чувствовала, как в груди растворяется комок, с которым она жила сколько себя помнила.

Телефон достала только в машине. Устроившись впереди на пассажирском сидении, она вдруг вспомнила, что с утра ни разу не доставала айфон. День будто выпал из жизни — не ела, не пила, не общалась. Она вдруг почувствовала острую жажду.

— У тебя нет минералки?

— Посмотри в бардачке.

Там действительно нашлась маленькая бутылочка. Вероника выпила почти всю, практически не ощущая вкуса, потом спохватилась:

— Ты не хочешь?