Дориан Дарроу: Заговор кукол

— Полагаю, что тот, с кем вы имели встречу в саду, взял на себя труд рассказать обо мне? И надо полагать, говорил он вещи не самые приятные?

— Да, — Минди решила быть краткой. И еще порадовалась, что веер на прогулку взяла собственного изготовления, со стальными спицами. Обмахиваться им было тяжеловато, но вот бить удобно.

— Что ж, — Уолтер, наклонившись, сорвал розу и протянул Минди. — Смею вас заверить, что бы там ни было рассказано…

…вот только врать и оправдываться не надо! Минди терпеть не может оправданий. И вранья.

— …но на самом деле все гораздо хуже. И конечно, смешно было надеяться, что вас оставят в неведении. Возьмите цветок, он не кусается.

Минди взяла. Ну и дальше что? Он встанет на колено и начнет петь о любви, которая вернула свет заблудшей душе? А ей придется слушать?

Уолтер запрыгнул на перила беседки и, глядя с насмешечкой, сказал:

— Вы некрасивы. Дурно воспитаны. Напрочь лишены чувства вкуса и меры. Титула также не имеете…

Вот сволочь!

— …что оставляет вам одно-единственное достоинство: состояние вашего отца. Как по мне, это достоинство с лихвой искупает все недостатки. Паче того, они не столь и серьезны. Немного усилий, хорошего наставника и из вас получится вполне приличная супруга.

Определенно сволочь. И наглая. И веер надо перехватить поудобнее.

— Вы всегда будете эксцентричны, хотя бы в силу роста и натуры, каковых не исправить, но в остальном я готов помочь.

От злости у Минди потемнело в глазах.

— Вы смотрите так, будто собираетесь меня пристрелить.

К сожалению, пистолет остался в будуаре. А вот веер был при Минди.

— Зато со мной будет весело, — выдвинул последний аргумент Уолтер и, вытащив из кармана носовой платок, шумно высморкался. — Тетушка считает, что мне следует за вами поухаживать. Но я вижу, что вы не глупы, именно поэтому предлагаю договориться полюбовно. Хотя цветы я вам подарил. Дважды.

— Ты…

— Можно и на "ты".

— Я тебя ненавижу!

— Ну это еще не повод отказываться от брачного предложения. Милая моя, рано или поздно тебе придется выйти замуж. Так стоит ли противиться? В конце концов, именно в этом смысл жизни женщины…

Она все-таки не ударила, пусть и очень хотелось. Подхватив юбки, Минди опрометью бросилась к дому, взбежала по лестнице, едва не сбив овцеокую Хоупи, и с чувством огромного облегчения закрыла дверь, для надежности подперев ее комодом. Комод был тяжеловат, но злость придала сил. Да что он о себе думает? Павлин щипаный! Идиот! Сволочь!

В дверь стучали. Тетушка сначала уговаривала, потом пыталась угрожать, а утомившись, сказала, что рано или поздно, но Минди придется спуститься.

Не на ту напала!

И ведь что самое отвратительное, этот гусь лощеный был прав: замуж идти придется. За Уолтера ли, за кого другого, но сомнительно, чтобы тот другой, пока не появившийся на горизонте, был чем-то лучше Уолтера. И Минди решилась.

Нет, она не собиралась убегать насовсем, ей просто требовалось время, чтобы подумать.

Минди вытащила из-под кровати ящик, порадовавшись, что, несмотря на все уговоры, не позволила убрать его на чердак. Откинув крышку, она принялась изучать содержимое. Револьвер новейшей системы Кольта, которую Минди еще немного усовершенствовала. Веревка. Перчатки. Башмаки на удобной толстой подошве. Старая амазонка, расстаться с которой было выше сил Минди. Чековая книжка. Стопка наличных. Что-то около тысячи фунтов, но на первое время хватит.

Жаль, что сам сундук тяжеловат.

Вещи Минди перекладывала на простыню, которую свернула индийским способом, превратив в компактный узел. Переодевшись и переобувшись она, сунула за пояс кольт, а в сапог — крохотный дамский пистолетик, подаренный папенькой — ох, он точно не обрадуется выходке!

Тяжелее всего было дождаться рассвета. А по веревке в сад спуститься — дело плевое. И стену здешнюю перемахнуть даже дурак сумеет. Или дура.

Оказавшись на улице, Минди с облегчением вздохнула, поправила платье и шляпку и, воровато оглянувшись, закинула тюк на плечо.

Мобиль стоял на углу улицы.

— Не хотите ли прокатиться, леди? — спросил водитель. Лицо его было скрыто за маской, но Минди узнала голос.

— Что вы тут делаете?

— Ну, я подумал, что вам, возможно, пригодится помощь. Позволите ваш багаж?

По указанному адресу обнаружился склад. И леди Джорджианна, с трудом сдерживая злые слезы, разглядывала темную громадину, к боку которой жался дощатый домик конторки. Дверь была запрета. Все двери были заперты.

Кажется, над Джорджианной сыграли дурную шутку.

Леди Фэйр, подняв юбки, решительно переступила через лужу, шикнула на драного кота и постучала в дверь. Прислушалась. Снова постучала. И разозлившись, изо всех сил эту дверь пнула.

А та вдруг взяла и открылась. Из-за двери на Джорджианну смотрела темнота.

Нужно уходить отсюда! И немедленно… сейчас же… Джорджианна сделала шаг назад, и уперлась спиной во что-то жесткое.

— Не стоит так спешить, — ласково пропела мадмуазель Лепаж. — Мы ведь хотели побеседовать. И будьте так любезны, вашу сумочку. Меняю на лампу. Она вам пригодится.

Вот тварь!