Дорога 2 (СИ)

Я стоял у окна и пил кафу. Осеннее ненастье всегда нерадостно и лучше наблюдать за ним из теплой, уютной кухни. Ветер срывал с деревьев последние листья, играл бурунами на реке, кидался в стекло каплями, заставляя месить грязь проходивших по дороге горожан. Не вся набережная еще в городе благоустроена. Так что по сей погоде сапоги — лучшая обувь.

Эх, не люблю эти проклятые недели поздней осени. Сумрак, холод, медленное умирание природы. Уж лучше зима, она красивей, пусть и суровей. Как смерть. Покрытая белым саваном действительность отчего-то находит в душе больший отклик, чем вот эта сырая стылость. И именно в такую слякоть мне приходится уезжать. Внизу хлопнула дверь, пахнуло свежими булочками. Пекарня уже работает. Пока отвозим выпечку в окрестные магазины и трактиры. Сама кафана еще ремонтируется, надеюсь, к зиме откроем.

В проеме двери показалось растерянное лицо Улады.

— Там твою повозку привезли от Козьмы. Ты уезжаешь? По тем же делам?

Я вздыхаю. Не хотелось раньше времени говорить жене, чтобы не печалить. Но деваться некуда.

— Будь ласка, сядь.

Улада тут же переменилась в лице. Она хорошо изучила мою манеру говорить и поняла, что сейчас дело серьезное.

— Что случилось, Олежа?

— Мне надобно уехать в Синий лес. Царица зовет.

— Куда? — задохнулась она в плаче.

Ну вот и поговорили. Чуть что — сразу крик или слезы. Но я свою женушку уже успел изучить. Поплачет и примет как данность. Не на войну же ухожу. Хотя, как сказать, куда лучше. Так что пока налью кафу нам обоим, тем более что булочки с корицей подоспели.

— Она позвала меня позавчера вечером.

Улада все так же смотрит на меня с тоской в глазах. Её до жути пугает Синий лес. Спасибо подвыпившим егерам, наговорили как-то лишнего. Про нежить и жертвенный камень. Женки не мы, мужик, они татя в доме не испугаются, но нечисть наводит на женский пол невиданную жуть. А тут вдобавок полудеревенское воспитание с истовой верой в потустороннее. Хотя чего там верить, когда в этом мире нежить можно встретить за порогом собственного жилища. А я еду в самое пекло.

— Ты поедешь с егерами?

А вот тут самое сложное:

— Нет. Я должен быть там один.

— Как⁈

Дорогая чашка заморского фарфора летит на пол. Разговор уже продолжается в объятьях. Иначе не получится.

— Таково условие Царицы.

— И нельзя не повиноваться?

— Нельзя. И думаю, это для моей же пользы. Зимой туда не проехать, да и лес будет спать.

— Но ты сам говорил, что зимы в тех местах не бывает.

— Да я и сам не знаю точно. Ну что ты плачешь, дурёха. Вышла замуж за кудесника, так и терпи. Да ничего со мной не случится.

— А как же нежить?

Эти глаза прожгут насквозь. Беру её ладошки в свои ладони и согреваю. Улада у меня мерзлячка, даром что северянка.

— У меня на сердце покойно. Царица будет меня оберегать. Она же и показала прямоезжую дорогу. Обернусь в три дня. Ну, может, на дён поболее.

Сейчас Улада мне поверила. Моя дорогая женушка отлично научилась понимать мое настроение и как себя вести. Когда дозволено накричать на меня, а где край и лучше помолчать. Умные женки такому быстро учатся, а дур нам и даром не нать! Вот и сейчас Улада почуяла мою ледяную невозмутимость, и сама успокоилась. Она больше доверяла волховскому чутью, чем досужим разговорам.

— Мне надо собираться.

— Так скоро?

— Пока дожди снова не зарядили. Обещают несколько дён чистых.

— А чего не с утра?

— Сейчас стража проводит до лесорубов, что на краю леса стоят. Там заночую и со светом двину.

— Тоже дело.

Улада окончательно успокоилась. Поеду до самого леса под вооруженной охраной. Лесозаготовители этим летом около заезда на Оз соорудили целый форт. Она достает мой рюкзак и начинает набивать разными полезными вещами. Даже пришлось несколько остужать её пыл. Еду ведь ненадолго! Да и в машине походный набор лежит всегда в багажнике. Это в первую очередь горелка для приготовления пищи. Газ из моего мира кончился, так что я купил местный примус на бензине. К ней прилагается НЗ продуктовый набор. Сушеное мясо в вощеной бумаге, сухари и крупа с сушеными травами. Всего на пять приемов пищи. Еще остались мясные консервы с моего мира, но я их обычно не трогаю. Ну и куда без сладкого. Пастила и травяной чай лежат в одной жестяной банке.

Так что в рюкзак кладется смена белья, запасные и теплые носки, шерстяной пояс для моей поясницы. Ну и заодно свежие булочки, а также домашняя провизия в виде копченой корейки, отпаренной крупы, которую надо лишь залить кипятком, и фабричная упаковка сахарного печенья. И когда я это все, спрашивается, буду есть? Чую что по пути совсем не останется времени для остановки.