Дорога

– Ты приглашал как? С мужем, на день рождение. А пришли мы за ваш столик, как случайные знакомые. Вот и сложилось у всех впечатление… что мы девки разгульные. – сказала Рита и тяжко вздохнула. – Извини, и не ссорься с женой из-за меня. Это все житейское, и это все пустяки. Главное, что она пришла бороться за тебя. Понимаешь?

Потап качнул головой, не совсем соглашаясь с ее доводами, а в душе хотел сказать совсем другое и, наверное, Оксана все прочувствовала и поняла, что может потерять его навсегда.

– Все равно, по-дурацки все вышло. – не унимался он, а сам тихонько вздохнул и посмотрел куда-то вдаль.

А Маргарита Савельевна добродушно предложила:

– Пойдем чай пить?

– Не хочу.

– Прятаться от меня будешь? – смотрела она на него, и верила, что он все же согласиться.

– Прятаться не буду, а смотреть в глаза стыдно.

Рита вновь заглянула ему в лицо и стала подбадривать:

– А ты не смотри, просто посиди со мной и чаю попей. С зефиром!

Он взглянул на нее и тихо сказал:

– Почему ты другая? Почему ты не такая?

– Я просто злюка! – напускала на себя строгости прораб и предупредила: – И ты меня еще не знаешь! Вот, попадись мне под горячую руку! Тогда все обо мне узнаешь! Вот тогда, и сменишь свои взгляды на меня!

– Хотелось бы попасть под твою горячую руку, и посмотреть, какая ты в гневе. – отозвался Николай и улыбнулся, рассматривая ее большие голубые глаза.

– Вот смотри! Потом не обижайся! – погрозилась на него Коваль и вновь поинтересовалась: – Так чай или кофе?

– Кофе.

– С зефиром?

– С зефиром. – смотрел на нее мужчина и вновь улыбнулся.

– Тогда пошли. – сказала она почти шепотом, словно хотела сделать из этого тайну, и первая шагнула к вагончику….

Стоял конец мая. Было по-летнему тепло, и вся природа благоухала своей сочной зеленью. У обочины распустилась белая черемуха, а у самого вагончика ковром стелились желтые одуванчики, и до самого леса, весь луг казался большим желтым пятном. Яркое солнце нещадно палило всю землю, и заставляло строителей, то и дело, прятаться в тенёк.

Рабочие полураздетые бродили по мосту, выполняя свою работу, а сами постоянно обливали себя холодной водой.

– Ну и жара! – протянул Жижин и стал в тенечек. – Вот бы в речке искупаться!

– А лучше на море. – отозвался Дроздов и шагнул под балку моста, улавливая хоть какую-то тень.

– Нет, лучше в нашей речке, – не соглашался Саша, – она у нас глубокая и широкая. Мы там с подвесного моста сигаем прям на глубину. А потом с гусями на пригорочке лежишь себе, загораешь!

– С гусями тоже можно, если речка глубокая. – соглашался с ним Павел, а сам вытирал себе лоб носовым платком, смахивая испарины и устраивая себе перекур.

– А на море все равно хочется! – протянул Головко. – С дельфинами поплавать, с аквалангом понырять, на водном мотоцикле погонять.

– А я бы на банане прокатился. – вставил свое слово Дроздов.

– Размечтались! – усмехнулся над ними Мишин. – Работай рабсила, солнце еще высоко!

– Да, ну тебя! Вечно все мечты испоганишь! – буркнул в ответ Жижин.

Мужчины еще долго разговаривали и мечтали о море, а солнце палило землю и асфальт, не давая возможности работать нормально. Строители прятались, то под мостом, то в кустах, то уходили в вагончики, устраивая себе, то и дело длительные перекуры, и ждали вечера, как спасения от знойного дня….

Наталья Дмитриевна приехала рано утром, когда все еще спали. Дверь открыла Рита, а свекровь сходу ворвалась в квартиру, перебудила всех спозаранку и осыпала всех поцелуями. Внуки кинулись ее обнимать, а Дэн сразу расцвел, и никак не мог скрыть своей радости.

– Привет, мамульчик! – радовался он ее приезду. – Какая ты молодец, что приехала.

– Мои хорошие, как же я по вам соскучилась! – обнимала всех Наталья Дмитриевна. – Сижу там и скучаю! А потом решила, грядки посадила, поеду к вам на пару деньков смотаюсь и вернусь!

– Правильно, бабушка, – радовалась Ангелина, – и мы по тебе соскучились!

Дэн обнял мать, а сам заглянул ей в глаза и тихо спросил:

– Случилось что?

– Нет, у меня все хорошо. А у вас тут как? – а сама охватила его руками за талию и прижалась к груди сына. – Что-то так заскучала по вам! Так сердце заныло, и как будто не спокойно мне. Думаю, поеду, ведь по телефону много можно сказать и не сказать, а так увижу и успокоюсь. Тут делов-то, шесть часов, и я у вас. А я уже и обратный билет купила. – соврала она и посмотрела сыну в глаза.

Тот сглотнул ком радости, обнял мать за плечи, прижал ее к себе и тихо сказал:

– Не уезжай, поживи у нас.

– Случилось что, сынок?

Он вновь посмотрел в ее глаза, а сам улыбнулся как-то скупо, и виновато отвел взгляд в сторону. А сам обнял ее за плечи и прижал к себе крепче, давая понять, как сильно он по ней соскучился.