Дорога

Связь прервалась, а Рита задумчиво застыла с трубкой в руке и полностью ушла в свои раздумья. Но уловив на себе пристальный взгляд Потапова, сразу извинилась, резко встала из-за стола, и спешно вышла из вагончика, не закрыв своего ноутбука.

Она быстрым размашистым шагом пошла к своей машине, стала за нее и пошла вдоль дороги, удаляясь от объекта в противоположную сторону. Тут же набрала номер свекрови, и как только та ответила, тихо заговорила:

– Наталья Дмитриевна, это я.

–Да, я слушаю тебя, Риточка. – тихо отозвалась та.

– Вы говорили с Дэном?

– Да, он мне все рассказал. – тихим и страдальческим голосом призналась она.

– Сейчас звонил доктор и сказал, что надо срочно ложиться на операцию. Они вчера там созвали целый консилиум и…

– Я поняла, я подготовлю сейчас сына.

– Доктор сказал, – стала объяснять ей Рита, – что может взять его на операцию прямо завтра. Значит сегодня или завтра рано утром, его надо положить в стационар. – и спросила: – А где он?

– Вышел за хлебом.

– Наталья Дмитриевна, прошу вас, уговорите его на операцию. Одна надежда на вас.

– Завтра он будет лежать в больнице, это я тебе обещаю.

– Спасибо вам. – выдохнула Маргарита с облегчением, но на душе было больно и горько.

– Ты работай и не волнуйся, ты теперь кормилица в семье. И береги себя. – успокаивала ее свекровь. – У тебя двое деток и, чтобы не случилось, помни о них.

– Я люблю Дэна, я без него ничего не хочу…Я без него жить не хочу! – говорила она, а по щекам градом покатились слезы.

– Все будет хорошо. – стала успокаивать ее женщина. – Надо думать о хорошем, а мысли они материализуются.

– Да, конечно. – согласилась с ней Рита и смахнула с глаз слезы. А сама тихо спросила: – Тогда, до вечера?

– До вечера, дочка. – грустным голосом отозвалась в трубке свекровь.

Коваль отключила телефон и повернула назад. Она вытерла остатки слез и уверенно пошла к объекту, понимая, что надо работать, и зарабатывать деньги на всю семью и на лечение любимого мужа.

Потапов встретил ее у вагончика. Понял по ее лицу, что опять плакала. Спрашивать ничего не стал, видел – человек переживает и что тут спрашивать, все на лице написано, и в ее грустных и печальных глазах. Он и сам был не совсем спокоен, ведь вчера вечером у него вновь разразился целый скандал. Оксана кричал, упрекала, плакала, грозилась уйти от него, потом вроде бы успокаивалась, но вновь и вновь упрекала его в том, чего он не совершал.

– Ты изменяешь мне! – выкрикивала она ему в лицо.

– Я не буду оправдываться в том, что не делал! – упорно твердил Николай, а сам желал одного, чтобы все это скорее закончилось.

– Ты не любишь меня!

– Ты сама делаешь все, чтобы я разлюбил тебя!

Но тут Ксения резко сменила гнев на жалость и ласковым голосочком протянула:

– Коль, я ребеночка хочу! – а сама прильнула к его груди и легонько вздохнула.

– Давай усыновим. – предложил он в надежде, что тогда в их семье наступит покой и тишина.

– Я не хочу усыновлять. – лепетала она масляным голосочком: – Мы же не знаем, кто его родил. Чем родители его болели? Может они наркоманы, может они больные были.

– Что ты предлагаешь?

– Давай еще раз обследуемся.

– Уже обследовались. Куда еще поедем?

– Ну…есть же клиники, где вылечивают и потом пары рожают деток.

– Ты найди такую клинику, а я подумаю.

– Вот всегда так! – вновь закричала на него раздраженно Оксана и сразу оттолкнула мужчину от себя. – Ты найди! Ты сходи! Ты езжай! И все время я одна! А ты там на стройке с прорабами любовь крутить будешь?

– Опять двадцать пять! – выругался мужчина и попытался уйти.

Но супруга его остановила.

– Опять уходишь? Опять оставляешь меня одну? Вот так всегда!

– Иди работать! – не удержался и закричал на нее Николай. – Ты просто одурела дома!

– Упрекаешь куском хлеба? Надоело, что дома сижу?

– Ты в этих стенах с ума сходишь! Найди работу и выйди в люди! Может, хоть так начнем нормально жить!

Он повернулся и пошел в комнату, оставляя разгневанную супругу одну в кухне.

– Иди-иди! Не привыкать! Поплачу одна и успокоюсь! – кричала ему в след Ксения.

Эту ночь он почти не спал. Оксану мучала бессонница, она ходила по квартире, плакала, что-то причитала, гремела на кухне. Потом пошла мыться в ванную, и оттуда доносилось ее тихое пение, вперемешку с плачем, которые никак не давали ему уснуть.