Дорога беглецов

— Хорошо. — Я села, но вместо того, чтобы встать и собрать остатки ужина, я опустилась на него сверху, прижимаясь грудью к его груди. Мои губы коснулись его рта, запечатлев поцелуй в уголке.

Он застонал, запустив руку в мои волосы. Перебирая пальцами пряди, он усилил свою жгучую хватку.

— Брукс, — прошипела я, мое естество напряглось. Вырываясь из его хватки, я поджала губы, пытаясь дотянуться до его губ. Но он крепко держал меня, не давая нашим губам соприкоснуться.

— Если ты поцелуешь меня еще раз, я трахну тебя на этом камне.

У меня перехватило дыхание.

— Что, если я хочу, чтобы ты трахнул меня на этом камне?

— Не сегодня.

— Завтра? — Я приподняла бровь.

Он рассмеялся.

— Нет.

— Тогда послезавтра.

— Может быть.

— Я могу работать с «может быть». — Я улыбнулась и поднялась.

Я сделала несколько глубоких вдохов, возвращаясь в реальный мир и прогоняя дурманящую пелену вожделения. Когда я поднялась, Брукс протянул мне руку.

Он помог мне спуститься с камня, и мы пошли по траве. Сегодня вечером я последовала его примеру и сняла обувь. Трава толстым мягким ковром покрывала мои ступни. Последний раз, помню, я ходила босиком по траве, когда была маленьким ребенком, и мама повела меня в парк в один из своих редких трезвых дней.

— Завтра? — спросила я.

Он кивнул.

— Завтра.

Я стояла неподвижно, гадая, поцелует ли он меня на ночь. Он так и не поцеловал. Когда мы были на виду, поцелуев не было. Единственным исключением был тот первый поцелуй в гараже.

Он нервничал, что кто-то увидит нас вместе? Если только кто-то не искал нас или не припарковался на подъездной дорожке, мы были достаточно хорошо спрятаны. Камень находился достаточно далеко от мотеля, и его не мог заметил даже гость, прогуливающийся по тротуару.

Возможно, он все еще беспокоился о Мойре. Я уже сказала ему, что не боюсь его бывшую жену. Но я понимала, почему он хотел защитить меня от ее ревности.

Или, может быть, он не хотел, чтобы его видели с женщиной, чье пребывание в Саммерсе было недолгим, как падающая звезда на фоне полуночного неба.

— Спасибо за ужин.

Он приподнял невидимую шляпу.

— Спокойной ночи, Лондин.

Мои щеки вспыхнули. Он обращался со мной, как с королевой. Томас пытался делать то же самое, осыпая меня подарками и роскошью. Но Брукс был другим. Он просто покупал мне еду навынос. Но это заставляло меня чувствовать уважение и даже восхищение.

Брукс остался там, где я его оставила, пока шла через лужайку к мотелю. Каждый раз, когда я оглядывалась, он был там. Его плечи поникли. Улыбка исчезла лица. Он стоял, как угрюмая статуя.

И смотрел, как я ухожу.

На следующее утро меня переполняла неуемная энергия. Я занялась своими обычными делами, готовясь к предстоящему дню, прежде чем отправиться в офис, чтобы выпить кофе со льдом и купить любую выпечку, которая у них была. Сегодня были кексы с черничной крошкой — я съела два.

Последние несколько дней я развлекала себя чтением. Ходила в парк, расположенный примерно в шести кварталах отсюда, садилась на скамейку и погружалась в вымышленный мир. Мэгги одолжила мне свою стопку потрепанных триллеров, и я уже проглотила два. Они были идеальным способом отвлечься, чтобы не смотреть на часы, отсчитывающие минуты до ужина с Бруксом.

Но сегодня, смотря на слова на кремовой странице, я не могла связать ни одно из них. Прочитав один и тот же абзац три раза, я отбросила книгу в сторону и плюхнулась на скамейку. Я смотрела в голубое небо, не фокусируя взгляд, почти так же, как прошлой ночью смотрела в потолок, когда оставила Брукса на лужайке.

Образ того, как он стоически стоял, когда я уходила, преследовал меня во сне.

Только он был не на лужайке, а на тротуаре. И я смотрела на него в зеркало заднего вида.

Чуть больше недели назад я была в таком восторге от поездки в Калифорнию, как ни от чего другого за последние годы. Открытая дорога придавала мне сил. Я была спокойна за рулем «Кадиллака». И счастлива, предвкушая, как увижу лицо Карсона спустя столько времени.

Я все еще хотела попасть в Калифорнию, не так ли? Да. Но уже не с таким отчаянием, как неделю назад. Я наслаждалась проведенными здесь днями, ничего не утаивая.

Проколотая шина и Брукс Коэн помешали моим планам. Его долгие, влажные поцелуи и медленные поглаживания языка были важнее всего, что я пережила в дороге.

Внутри меня пульсировала тупая боль. Это ожидание было пыткой. Восхитительной, мучительной пыткой. Будет ли сегодняшний вечер тем самым вечером? Сможет ли кто-нибудь из нас остановиться на поцелуе? Мои пальцы нервно теребили живот. Я постукивала ногами по скамейке.

Я села и надела шлепанцы, надеясь, что прогулка обратно в мотель под сенью безмятежных деревьев немного уймет это беспокойство.

Этого не произошло. Я все еще была взволнована и переполнена сексуальным напряжением, когда в поле зрения появился мой временный дом.

На парковке мотеля было оживленнее, чем раньше. В офисе большинство стульев было занято, и местная команда наслаждалась утренним кофе и сплетнями.