Дорога без начала

Следом загнал под душ «подопечного».

Пока Жаба матерился под холодной водой, я состряпал себе на кухне раствор с извлеченной из ячейки нитью янтаря, выпил его и, в ожидании целительного эффекта, стал не спеша одеваться в чистый камуфляж и берцы.

Явившийся из ванной в джинсах, спортивной кофте и бейсболке Жаба уже совершенно не напоминал прежнего участкового. А продетый в джинсы форменный ремень с кобурой на боку и вовсе нивелировал светлый образ бывшего блюстителя порядка до крышующего ларьки рэкетира из девяностых.

— Че делаешь? — спросил Жаба, наблюдая, как через двойной слой марли я процеживаю мутную зеленоватую жидкость из банки в банку.

— Живец… Че рожу кривишь? Это, да будет тебе известно, жизненно необходимый для нашего брата игрока препарат. Фиг знает, как там дальше сложится. Пока есть возможность, нужно максимально им затариться, — пояснил я, переливая отфильтрованный продукт сперва в добытую из ячейки фляжку, а остатки сливая в полуторалитровую пластиковую бутылку.

— Дело это не хитрое, смотри и мотай на ус, — продолжил я, приступая к изготовлению очередной партии. — Литровую банку наполовину наполняем самогоном (вместо самогона может быть водка или любой другой крепкий алкоголь). Дальше до полной заполняем водой, — я сунул посудину под тонкую струйку из-под крана в раковине. — И самое важное! — добавляем еще пару споранов. Их добывают из споровых мешков у тварей на затылке… Теперь все хорошенько перемешиваем. И процеживаем получившийся раствор через фильтр. На выходе имеем первоклассный, готовый к употреблению живец.

Долив со второй партии полторашку по горлышко, я заставил Жабу сделать глоток из опустевшей на три четверти банки, и сам в пару могучих глотков «с удовольствием» добил горько-кислый продукт.

Зажевав живец бутербродами, мы сложили остатки сыра, колбасы и хлеба в найденный Жабой рюкзачок. Туда же спрятали полторашку живца и остатки самогона, для удобства транспортировки тоже перелитые в пластиковую бутылку.

За сборами я совсем забыл о своих ранах. И вспомнил лишь, когда убирая за спину винтовку, не почувствовал и капли боли в сломанной левой руке. Укус на бедре тоже больше меня не беспокоил. За время короткого отдыха я полностью восстановился, и был полон сил.

— Держи, — я протянул Жабе свой бесшумный «стечкин».

— Нафига он мне? Я, знаешь ли, как-то к своему «макару» больше привык, — фыркнул бывший участковый и любовно погладил рукоять пистолета в кобуре.

— В твоем нет патронов. Я проверил, когда ты в отключке был.

— Да ну нафиг… — недоверчивый Жаба вытащил пистолет, отщелкнул магазин, и убедился в моей правоте.

— Держи, говорю.

Вернув пустой «макаров» обратно в кобуру, он взял предложенный пистолет.

— Жаба, у меня к тебе задание. В соседней квартире затаился прыгун. Тебе нужно отыскать его и пристрелить… Справишься?

— Да запросто.

— Отлично. Вот сейчас и проверим.

Глава 11, в которой редкий навык корректирует планы, и мы выбираемся на воздух

Проводив Жабу до дверей соседней квартиры, я отправил «подопечного» на охоту, сам же, дабы не терять попусту время, решил скоротать ожидание потрошением споровика кусача.

Вскрыв резаком роговую пластину защитного гребня, я стал выгребать оттуда трофеи и без счета высыпать их в подготовленный заранее пакет, куда уже переложил из карманов добытые ранее трофеи с руберов.

Самые ценные и редкие трофеи, разумеется, я откладывал отдельно. В моем понимании, к ним относились: любой жемчуг, золотые и белые звезды, золотой горох и нити янтаря. Споровики руберов в копилку редкостей принесли мне три черные жемчужины, две золотые и пять белых звезд, и три золотых горошины. Кусач к этому богатству добавил еще одну черную жемчужину, пару белых звезд и неожиданно крохотный моток янтаря, развернув который я стал счастливым обладателям узелковой нити.

Драгоценные трофеи, от греха подальше, я прятал в ячейки инвентаря, благо у меня их к текущему сорок первому уровню скопилось достаточно — аж тридцать три стандартные доп. ячейки (без персональной ячейки Шпоры). С учетом имеющихся в инвентаре ранее трофеев, а так же потраченных на развитие и употребленных для лечения, теперь в ячейках у меня хранилось, не много не мало, двадцать пять ценных трофеев. Почти половину (двенадцать ячеек) занимал жемчуг: одна белая жемчужина, три красных и восемь черных. В остальных тринадцати ячейках хранилось восемь звезд: одна золотая и семь белых; две золотые горошины и три нити янтаря: одна узелковая и две гладкие.

Еще семь из оставшихся доп. ячеек занимали: два зелья Духа, резак, лук, кислотник, фляжка и лопата. Ну и одну, на всякий пожарный, я оставил свободной.

Прошло примерно минуты три, как Жаба отправился на задание — чтобы обойти пару комнат, кухню и санузел стандартной двушки времени у него было более чем достаточно. По идее, «подопечный» давно уже должен был пристрелить низкоуровневую тварюшку и вернуться. Но отчего-то товарищ задерживался.