Дорога без начала

(Разговор в радиоэфире)

— Докладывай, капитан. Как все прошло? — громыхнул из динамика усталый голос куратора.

— Все в порядке, сэр, — стал браво рапортовать ответчик. — Операция прошла в штатном режиме, строго по плану. Нейтрализованный объект удалось скрытно вывезти из стаба, и без помех транспортировать до вертолета. Мы уже набрали высоту, сэр. И через шесть с половиной минут прибудем на базу.

— Ну вот, можешь же, капитан, когда с умом к делу подойдешь, — хмыкнул довольный куратор. — Ладно… Как вернетесь, объект живо ко мне. Жду!

— Так точно, сэр!

Вдруг в привычный белый шум радиоэфира вклинился чужеродный зловещий лязг и скрежет.

— Капитан, у вас там все в порядке? — чутко среагировал на новый звук обеспокоенный куратор.

— Проблемы, сэр!.. Мы только что подверглись обстрелу!.. Вышел из строя хвостовой пропеллер!.. Вертолет больше не слушается рычагов управления!.. Нас закручивает в… — окончание фразы капитана утонуло в треске помех.

— Прием!.. Капитан! Отзовись, сукин ты сын! Прием!.. Да, твою ж мать, капитан! Прием!.. Че ж ты такой невезучий-то у меня?! Прием!

— Мы падаем, сэр! — сквозь многократно усилившийся треск и скрежет прорвался-таки отчаянный крик капитана. — Очень быстро теряем высоту!.. Нас несет на деревья!.. Активизирую спасательный маяк!..

— Какой, к дьяволу, маяк?! Живо выбрасывайте Рихтовщика! И прыгайте сами!

— Мы не успев…

Страшный лязг заглушил речь капитана. И через секунду связь оборвалась уже окончательно.

Глава 31, в которой я чудом выживаю в аду, и мечтаю по-быстрому сдохнуть

Второе мое пробуждение оказалось в десятки раз хуже первого. Башка разрывалась от ударов невидимого молота, которым каждую секунду шарашил по затылку неутомимый кузнец-невидимка. Но жуткая головная боль была лишь крохотной частью кошмарного трэша, в жернова которого я вдруг угодил.

Мое связанное тело металось из стороны в сторону в похожем на гроб узком стальном ящике, беспрерывно колошматясь головой, грудью, спиной, коленями и боками о железные стены. Из свернутого набок носа (самого удара я не помнил, но последовавшая за ним острая вспышка боли, похоже, и привел меня в чувство), заливая лицо, глаза и стены вокруг, фонтанировала кровь.

По-прежнему перетянутые скотчем руки и ноги не позволяли мне никак внутри зафиксироваться, и я бился в стальном «гробу», как гребаная горошина в судейском свистке. А из-за кляпа во рту, не мог ни позвать на помощь, ни даже выматериться.

В таком безнадежно-отчаянном положении оставалось уповать лишь на удачу и крепость нещадно избиваемого тела.

Накала непонятному лютому трэшу изрядно добавляли еще доносящиеся снаружи истерические вопли паникующих людей и какой-то зловещий жестяной лязг.

Не знаю сколько времени длилась эта безумная свистопляска. Может всего несколько секунд, а может и пару минут — как-то, знаете ли, недосуг было следить за временем, я изо всех сил старался просто не сдохнуть… Закончилось все сочным треском срубаемых веток снаружи, сильнейшим толчком, выбившим мне правое плечо, и оглушительным взрывом.

После которого меня нехило так контузило, и просто чудо, что я снова не потерял сознание. На какое-то время у меня полностью пропал слух. Зато выбивающая душу тряска наконец прекратилась. Я кое-как перевернулся с боку на живот, убирая нагрузку с поврежденного плеча, и затих, наслаждаясь блаженным спокойствием.