Дорога без следов

Приемник тихо мурлыкал затасканный шлягер «Бель ами», в приоткрытое окно влетал свежий ветерок, сдувая в сторону дымок лежавшей в пепельнице сигареты и заворачивая край листа, испещренного ровными строчками острых готических букв – старый фон Бютцов любил готический шрифт и в письмах к сыну пользовался только им, как бы давая понять, что не жалеет времени на своего отпрыска, выводя замысловатые буковки и напоминая тем самым о древности их рода и обязанностях сына по отношению к нему.

Впрочем, об обязанностях отец пишет по-солдатски прямо, со свойственной ему бесцеремонностью сообщая о найденной для сына очередной невесте – у нее имеется столько-то моргенов леса и пахоты, дома в Берлине и Мюнхене, приличные строения в поместье, и далее – подробное перечисление поголовья скота и наемных работников.

Но ни одного слова о самой невесте – хороша ли она собой, какое получила образование – так, вскользь упоминает, что богатая невеста вдова и бездетна. Конечно, сейчас в Германии все больше и больше вдов, и не только вдов, но и юных девушек, которые уже никогда не дождутся своих женихов с фронтов.

С досадой отбросив письмо, Конрад встал и притворил окно. Отец, как всегда, верен себе – нет ни одного письма, в котором он упустил бы случай напомнить об обещании сына жениться. Как же, старому Бютцову не терпится увидеть следующее поколение, успокоиться тем, что род не угаснет, продолжится, даст молодые, свежие побеги. У старшего брата есть дети, но они далеко, за океаном, и кто знает, когда доведется обнять их? Разделяют не только пространства, но и границы, война и проклятая политика.

Хорошо отцу – сиди в поместье, следи за удоями и ростом цен на продукты, подсчитывай по вечерам барыши, радостно потирая сухие ладошки при виде округляющейся цифры доходов, и подыскивай сыну богатых невест, забывая высылать их фотографии. Если бы родитель присылал в каждом письме фото, можно было бы уже составить недурную картотеку красоток и просматривать ее свободными вечерами перед отходом ко сну, сверяясь с записями – у этой блондинки сотня коров, а у этой брюнетки есть шахта и счет в швейцарском банке.

Упершись лбом в холодное стекло, Конрад бездумно смотрел на деревья парка, освещенные закатным солнцем. Нет, жениться, конечно, придется, никуда не денешься, но хочется, чтобы жена тебе нравилась, а денег и своих хватит, не зря же он вместе с отцом усиленно занимался хозяйством, а потом исколесил чуть не всю Европу, отовсюду отправляя в родовое гнездо произведения искусства!

Еще в детстве его приучили к посещениям старой Мюнхенской пинакотеки – картинной галереи, основанной герцогом Баварии Вильгельмом IV, заказавшим крупнейшим немецким художникам XVI века картины на исторические сюжеты. «Битва Александра Македонского», написанная Альбрехтом Альторфером в 1529 году, стала первой картиной в этой серии, и поныне украшающей стены музея. Позже архитектор Лео фон Кленце в 1826–1836 годах построил для пинакотеки новое здание. Приобрели богатейшую коллекцию полотен Питера Пауля Рубенса, творения ван Дейка, Халса, Рембрандта, итальянских художников. Не забывали и своих живописцев – Альбрехта Дюрера, Кранаха, Грюневальда.

Проводя маленького Конрада по тихим и светлым залам, отец со знанием дела рассказывал ему о мастерах живописи и потом с гордостью показывал дома собранные им картины, заразив этой страстью сына. Что же, здесь тоже удалось найти кое-что приличное и, утаив от всевидящего ока эйнзацштаба Розенберга, занимающегося сбором художественных ценностей, с оказией переправить домой. Отец остался очень доволен и намеками сообщал в письмах о баснословной цене добытого сыном.

Невесты, невесты… Создастся добропорядочная немецкая семья, увеличится капитал, а но ночам все так же будет сниться пропавшая красивая племянница польского ксендза пана Иеронима, тревожа воображение несбыточными мечтами. Куда она тогда подевалась?

Бергер утверждал, что Ксения оказалась связана с русской разведкой. Наверное, он и отдал тайный приказ о ее немедленной ликвидации. Люди старого лиса прекрасно умеют обделывать подобные скользкие дела – потом и черти концов не сыщут. Может, прямо спросить у него о судьбе Ксении, но дождешься ли ответа? Только поглядит на тебя холодными глазами и больше подожмет тонкие губы, выказывая молчаливое недовольство учеником и родственником.

Надеяться, что Ксения осталась жива, теперь уже просто глупо, а живые должны думать о живых. Однако как трудно заставить себя отрешиться от воспоминаний, все забыть – ее улыбку, глаза, тонкие чуткие пальцы, случившуюся из-за нее драку в кабаре «Турмклаузе», где его здорово выручил Тараканов, оказавшийся агентом русских. Иногда кажется, что с того времени минуло не почти три года, а целая вечность, и словно закрылась наглухо тяжелая дверь, навсегда отделив его от Польши сорокового.