Читаем Дорога без тебя (СИ) полностью

Дорога без тебя (СИ)

Денис всегда делал из меня лучшую версию. Мне постоянно казалось рядом с ним, что со мной что-то не так. Одеваюсь недостаточно изысканно, работаю не слишком усердно, забочусь о нем не так старательно как следовало бы. Не знаю, откуда брались эти глупые ощущения. Сам Денис никогда меня и словом не попрекал.

С Тимуром все было иначе. Все, что нужно было — не пытаться кого-то изображать, позволить себе быть собой, быть слабой. А он так смотрел — словно я самое важное и прекрасное, что он когда-либо видел. И мне это было необходимо: в ответ на свою слабость увидеть такой его взгляд — полной нужды и страсти.

Мне хотелось лишь одного — быть лианой, которая цепко обвивает, сливается, становится частью. Не быть для него чужой, а стать самой родной. Я мечтала просто вцепиться в него и никогда не отпускать.

Мне нравилось, как он на меня смотрит, как целует, как касается. Как в его голосе появляется тепло и нежность. Рядом с ним я себя чувствовала на своем месте. Будто все правильно. Так как надо. Я могла расслабиться. И постоянно хотелось улыбаться, касаться, целовать.

Мне было хорошо. Хорошо от мысли, что не я одна сошла с ума. Он тоже. По мне, со мной. Это открытие пьянило, окрыляло. Так прекрасно знать, что такой сильный, независимый, холодный мужчина повернут на тебе не меньше, чем ты на нем.

Иногда я думала о том, могла ли я прожить всю жизнь с Денисом. И понимала, что, наверное, рано или поздно что-то бы сломалось. С ним рядом я так много и усердно пыталась соответствовать. Быть лучше, правильней. Может быть, так и должно быть в отношениях? А может быть, и нет.

Сейчас мне просто хотелось быть собой. Я впервые за долгое время была просто счастлива. Мне всего было достаточно, потому что Тимур был рядом. И это первозданное ощущение цельности завораживало. Наверное, именно в этот момент я поверила искренне в то, что половинки — это не вымысел, это по-настоящему. Иначе как объяснить, что только рядом с Тимуром, я переставала быть пустой и потерянной, а становилась до краев наполненной и счастливой?

И лишь одна мысль не давала покоя — я знала, что все это ненадолго. Мне хотелось остановить время или хотя бы замедлить его ход. Я нуждалась в том, чтобы еще час, день, неделю наслаждаться тем единением и пониманием, которое наконец-то появилось между нами. А потом… я гнала от себя мысли о том, что будет потом.

Все изменилось внезапно, следующим утром. Я вышла из душа, а Тимур держал в руке мой телефон. Он побледнел. Поднял на меня взгляд, от которого я содрогнулась — столько там было боли и пустоты.

Откинул мой телефон прочь и ушел в спальню. Я подобрала с пола, провела пальцем по разбитому дисплею. Экран загорелся и даже не потребовалось снимать блокировку, чтобы увидеть сообщение Смолянова.

“Все готово. Можно возвращаться”.

Тимур вышел из спальни полностью одетый. Не смотрел в мою сторону. Взял часы со стола, начал их надевать на руку. Делал вид, что меня здесь нет, что не существует. А я будто проглотила язык. Нужно было что-то сказать, объяснить. Он наверняка так много себе выдумал, додумал. Но я не могла. Словно разучилась говорить и не была способна вымолвить ни слова. Просто смотрела, как он собирается, удерживая полотенце на груди. Понимала, что как только он выйдет из номера, я его потеряю. Навсегда. Смолянов не врал. Тимур не простит. Я точно это знала.

Когда хлопнула дверь, меня оглушило тишиной и болью.

Он ушел. Так ни разу не посмотрев в мою сторону. Не попросив объяснений. Не дав мне даже шанса. Не дав шанса нам.

Глава 20. Что дальше?

Смолянов встречает меня в аэропорту. Мне потребовалось несколько часов, чтобы успокоиться после ухода Тимура. А потом я заставила себя поверить, что мое сердце выточено из камня. Оно не болит, не ноет. Иначе не выжить. Позвонила Смолянову, попросила купить мне билет. В тот момент я даже не думала о том, что моя партия сыграна, и он должен потерять ко мне интерес.

— Что это? — киваю на синяк под глазом.

— Встретился со Старцевым, — с усмешкой говорит он.

— Как он? — вопрос вырывается быстрее, чем я успею осмыслить.

Смолянов внимательно на меня смотрит. Наверняка пытается понять, как сильно я увязла за эти несколько дней.

— Так, как ты хотела, Саш, когда мечтала ему отомстить.

Я киваю. Не представляю, что значат его слова, но точно знаю по интонации, что моя обиженная часть, жаждущая мести, должна сейчас ликовать.

Смолянов довозит меня до дома.

— Это все? — спрашиваю, смотря перед собой.

— Кажется, да. Возьми, — он протягивает конверт.

Беру, открываю. Там пачка денег. У меня расширяются глаза, смотрю на него.

— Что это? Мы о таком не договаривались.

— Не договаривались, — соглашается, — но ты заслужила.