Читаем Дорога дальняя, казенный дом полностью

Дорога дальняя, казенный дом

Владимир Григорьевич Колычев , Владимир Колычев

Увы, но Вадим очень хотел ей верить. И даже мог простить ей измену. Но только с одним условием, что никаких больше алтыновых… Тем более что Лима ждет ребенка. Возможно, от него…

— Вадим, ну не прогоняй меня! Ну прости!

Казалось, что Лима сейчас разрыдается… А сердце у него не в сейфе, а в груди. И оно живое, кровью обливается…

— У меня присяга через неделю…

Это и был тот первый шаг к примирению, которого ждала Олимпия.

— Все это время я буду жить здесь, в гостинице… — просияла она. — А хочешь, я сниму квартиру? И всегда буду рядом…

— Не надо.

— Но до присяги я никуда не уеду…

— Не уезжай…

Он и в самом деле не хотел, чтобы она уезжала… Все, растаял рядовой Зуев, поплыл… Неудивительно, Лима есть Лима, перед ней невозможно устоять…

— Я попробую договориться насчет увольнения…

— Попробуй…

И все же он чувствовал себя предателем. Как будто сам себя предавал.

— Мне уже пора. Меня всего на полчаса отпустили…

— А как же обед?

Лима стремительно поцеловала его в щеку и с радостью прощеной грешницы принялась потрошить свою сумку. Куры-гриль в обертках из фольги, колбасные нарезки, сыры, фрукты, овощи… Столько вкуснятины, что у Вадима слюнки потекли.

— Оставь. Я это с собой заберу…

Он не хотел, чтобы Лима видела, с какой жадностью он будет есть. А по-другому, наверное, и не получится.

— Да, конечно. А я пока попробую решить проблему с твоим увольнением…

— Было бы здорово. Пока!

Вадим забрал сумку и чуть ли не бегом вышел из комнаты для посетителей.

— Ну как? — заговорщицки подмигнул ему щеголеватый прапорщик.

У него был такой вид, как будто он следующим стоял в очереди после него. Но Вадим был уверен, что Лима его к себе и близко не подпустит. И не потому что такая правильная и невинная. Просто у этого щеголя денег нет, а если есть, то курам на смех. Ее интересуют лишь денежные мешки. Такие, как Алтынов!..

«Алтынов! Черт! Она спала с ним!..» Вадим застыл как вкопанный. После того, что было, он готов был простить Олимпию? Он что, идиот?!

— Что как? — обернулся он к прапорщику.

— Ну, смог?

— А тебе не все равно?

Он нарочно обратился к старшему по званию на «ты». Он намеренно шел на конфликт. Он знал, где искать спасение от самого себя.

— Боец, ты что, перепутал? — вытянулся в лице прапорщик.

— А не пошел бы ты на хрен!

Он прекрасно понимал, что такие вывихи не прощаются.

— Вешайся, салага! — злобно прошипел оскорбленный щеголь.

— Сам козел! — крикнул Вадим.

И со всех ног побежал к казарме.

Но телефонный сигнал опередил его. Взбешенный прапорщик успел нажаловаться ротному. Вадима вызвали в канцелярию.

— Я тебя в нарядах сгною, рядовой! — ярился капитан. — Ты у меня света белого не увидишь!

Именно к этому и стремился Вадим. Именно поэтому он и не пытался оправдываться.

— Меркулов!

В канцелярию вошел сержант.

— Этого в наряд! И никакого отдыха! Сменился — в сортир. Заступил — на тумбочку, но через тот же сортир! Вопросы?

— Никак нет!.. Пошли!

Сержант сочувствующе хлопнул Вадима по плечу и повел в туалет.

— Зачем Собольца на хрен послал? — спросил он.

Вадиму казалось, что сержант относится к его поступку с пониманием. Как будто даже героя в нем видит. Но это не помешало ему загрузить провинившегося солдата работой. Для начала он должен был начисто выдраить все унитазы, писсуары, а затем до блеска отмыть кафель в туалете и умывальнике.

Вадим прекрасно понимал, что во всем он должен винить себя самого. Но при этом виноватым себя не чувствовал. Ведь он нарочно закрыл себе дорогу в увольнение…

Но все оказалось не так просто. Вечером в туалет зашел ротный. Он уже не пыхал праведным гневом. Даже улыбался.

— Работаешь?

— Так точно! — вытянулся в струнку Вадим.

— На Собольца чего сорвался?

— Виноват! Исправлюсь!

— Да нет, это ему исправляться надо. Он парень-то неплохой, но на бабах помешан. А жену я твою видел, м-да… Что там тебе Соболец наговорил? Наверное, пакость какую-то сказал?

— Да нет, не было ничего. Это на меня нашло…

— Да ладно, а то я Собольца не знаю… В общем, так, солдат, на первый раз я тебя прощаю. Но если еще раз…

— Больше не повторится.

— Вот и отлично. В общем, заканчивай работу, умывайся. В увольнение пойдешь…

— Но ведь не положено же.

— Ну мы же люди, все понимаем. Жена к тебе приехала, долго не виделись… Через КПП я тебя проведу и завтра встречу, чтобы в семь ноль-ноль был как штык…

Ротный не просто разрешал увольнение, он фактически настаивал. Видно, Лима хорошо ему заплатила.

— Не хочу я в увольнение, — буркнул Вадим.

— Что значит, не хочу? — от удивления у капитана глаза на лоб полезли.

— То и значит, что не хочу…

— К тебе жена приехала, боец! Жена!!!

— Не нужна она мне… Не хочу ее видеть…

— Тебе лечиться надо.

— А зачем, по-вашему, я в армии? Вылечиться хочу…

— Та-ак, понятно… С женой, значит, у тебя проблемы…

— Да, проблемы. Большие проблемы…

— Что, изменяла?

— А это не ваше дело!