Дорога длиною в жизнь

Ночь выдалась облачной, и тучи, нависшие над лесом, еще больше сгущали темноту. Солдаты из роты охраны настороженно прислушивались к каждому шороху. И вдруг невдалеке над лесом взвилась зеленая ракета. Кто нас демаскирует? Не диверсант ли? Поиски не дали результатов, и это еще больше встревожило людей. Прошло полчаса, мерцающий свет зеленой ракеты опять озарил лес. На сей раз ракетчика поймали. Приводят ко мне молоденького лейтенанта в форме танкиста Советской Армии. Он смущен, растерян, однако страха в глазах не видно.

— Кто вы? Зачем пускали ракеты?

Молчит, будто онемел. Возиться с задержанным некогда, и я предупредил, что его ждет суровая кара. Тут «ракетчик» и заговорил. По словам выходило, что он является адъютантом командира танковой бригады подполковника Душака. И действительно лейтенант точно указал, где сейчас находится его командир, назвал фамилию комдива 148-й, который якобы недавно пришел к Душаку. Из дальнейшего я понял, что генералу Мищенко и подполковнику Душаку не терпится занять дом лесника под свой командный пункт, но они не знают — ушли ли мы оттуда. Вот и послали в разведку лейтенанта: «Если командир корпуса там — пускай зеленую ракету, а как уйдет — красную». Он и пускал.

— Ну и умники! — не выдержал Оленин. — Чем же все кончилось?

— А кончилось тем, что я позвонил Мищенко и предложил обменяться командными пунктами. «И поскольку, — говорю, — вам не терпится, я сейчас выстрелю красной ракетой». Он, конечно, смутился ужасно. А потом трубку взял Душак. Тоже кается, всю вину берет на себя…

— Будем считать, что вину они искупили, — резюмировал командарм. — Ведь танки противника к Малину не прорвались.

Гитлеровцы празднуют рождество.

25 декабря нам стало известно, что на участке 68-й немецкой пехотной дивизии некоторые подразделения уводят с передовой на праздничный обед, после чего солдаты возвращаются в траншеи.

В тот же вечер доложил командарму о готовности корпуса. Три наши стрелковые дивизии — 322-я полковника П. Н. Лащенко, 336-я полковника М. А. Игначева и 161-я генерал-майора П. В. Тертышного уже заняли исходные позиции для атаки. Прошу разрешения начать атаку после короткого артналета на передний край противника не с утра, а в полдень. Докладываю командарму и члену Военного совета о причине, побудившей принять такое решение. И получаю «добро».

Как и на Курской дуге, сигнал для атаки — команда «Буря».

Раздалась команда, и над передним краем взлетели серии зеленых ракет. Корпус начал атаку.

В первой траншее немцев оказались только дежурные пулеметы, во второй — дежурные подразделения. Ослабленные передовые подразделения противника были не в силах остановить наше стремительное наступление, и уже через час я присутствовал на допросе офицера штаба 196-го немецкого пехотного полка.

Расстояние, которое гитлеровцы силами четырех танковых дивизий преодолели за двадцать дней, мы прошли в три дня. Накануне Нового года два корпуса — танковый генерал-лейтенанта П. П. Полубоярова и наш стрелковый — перерезали шоссе Житомир — Новоград-Волынский в районе села Березовка и начали наносить удар в направлении Высокой Печи в обход житомирской группировки противника.

Приказом Верховного Главнокомандующего двум дивизиям 15-го стрелкового корпуса была объявлена благодарность за умелые действия в составе 1-го Украинского фронта. Дивизиям Лащенко и Игначева присвоено наименование Житомирских.

К исходу 6 января наши передовые части вышли на берег реки Случь.

Задали нам немцы загадку.

Сначала никакой загадки не было. На участке, где наступала 322-я дивизия полковника Лащенко, в районе села Кохановка, разведчики пленили фельдфебеля и шесть солдат из 96-й пехотной дивизии гитлеровцев. Докладываю об этом Черняховскому и слышу в ответ:

— Врут ваши разведчики.

— Я хорошо знаю разведчиков полковника Лащенко. Народ аккуратный…

— Тогда вы сами что-то напутали.

И тут же последовало разъяснение, поколебавшее мою уверенность:

— 96-я дивизия немцев? Откуда вы ее взяли? Не только перед вами — во всей полосе 1-го Украинского фронта нет такой дивизии. Найдите разведчиков и накажите.

Вот так дела! Невольно вспомнил рассказанный Черняховскому курьез со сменой командного пункта под Малином. Теперь, выходит, сам попал в неловкое положение. Вызываю по телефону Лащенко. Он подтверждает сведения разведчиков. Надо самому допросить пленных, иначе не разберусь.

Поехал к Лащенко. Пленный фельдфебель подробно рассказывает, где и когда их дивизию сняли с рубежа обороны, отвели в тыл, погрузили в эшелоны. Чертит на карте маршрут: Псков, Вильнюс, Варшава, Брест, Шепетовка. Тыловые части дивизии еще сейчас выгружаются в Шепетовке.

Снова звоню Черняховскому.

— А знаете, Иван Ильич, — слышу в трубке веселый голос командарма, — откуда разведчики Лащенко раздобыли пленных? Аж с Волховского фронта! Я навел справку. 96-я дивизия немцев находится там. Ну зачем вам понадобился такой глубокий поиск? Да и неудобно вторгаться в чужие владения.

Теперь и мне можно ответить шуткой: