Дорога домой

Бывший школьный учитель, превратившийся в убийцу, полежал, не шевелясь, несколько минут. Ничего не происходило. И вот, наконец, за спиной хрустнул снежный наст. Кто-то пытался обойти парня с тыла. Михаил покосился вправо, заметив мелькнувшую среди стволов тень. «Если это последний бандит, то можно, не таясь, развернуться на сто восемьдесят градусов и расстрелять его в упор, – стал просчитывать свои действия Рохля. – А если по фронту еще противники? Раскрою свою позицию – и привет!»

– Вот ты где, су-у-у-ук-а-а-а-а-а! – С диким воплем, совершенно неожиданно, из-за дерева выскочил лохматый мужик с топором наперевес.

Мельников растерялся и замешкался.

– Убью, падла! – прорычал мужик.

«Не вскочить – не нажать на спуск, – в отчаянии подумал Рохля. – Патовая ситуация».

А лохматый уже опускал свое орудие вниз…

…топорище замерло в сантиметре от зажмурившегося Михаила. Орудие вывернуло из рук бандита какой-то неведомой силой, топор отлетел в сторону и завис в воздухе. Затем начал вращаться. Мужик тупо пялился на аномалию. А топор раскрутился до немыслимой скорости за считаные мгновения – и поспешил вернуться к своему хозяину. Лезвие, повернувшись боком, воткнулось грабителю прямо в лицо, срезав нижнюю челюсть, и окровавленное орудие, пролетев еще немного, упало чуть в стороне.

Кровь хлестала фонтаном.

Рохля не отвернулся.

Поднявшись, он отряхнулся от снега, накинул оружейный ремень на плечо и, осторожно обойдя опасную гравитационную аномалию, приблизился к погибшему.

– Что ж вы, суки-то, докопаться захотели? Жрать нечего? От безысходности уже?

Мельников бесцеремонно обыскал труп. В карманах бандита нашлись два патрона от ружья – и больше ничего. В драном рюкзаке – пустая фляга и черствая горбушка хлеба.

– Оружие вам нужно было? Еда? Вода? Не на того нарвались. И просить у меня не стоило бы. Даже по доброй воле не отдал бы вам ничего. Здесь, браток, каждый сам за себя теперь.

* * *

Примерно десять минут Михаил тихо сидел на стволе опавшего дерева. Курил. В голове шумело.

Куртка была вся в пятнах крови.

Больше никто не появился. Стало быть, бандитов было всего двое. Мельников встал, осмотрелся и закурил вторую сигарету.

Темный лес вдруг словно расступился, и Михаилу открылась небольшая заброшенная деревенька – домов пять-шесть. Все он были разрушены: провалившиеся крыши, обвалившиеся стены, покосившиеся изгороди, выбитые окна и обугленные печные трубы.

– Паршивое место для отдыха, – сказал Рохля сам себе. – Ни костер не развести, ни поживиться чем.

Замер.

– Твою…

Деревья вдруг задрожали, роняя снежные шапки, белая пыль взвилась в воздух, и из леса выскочила стая серых волков.

Михаил отреагировал молниеносно. Не раздумывая, он перепрыгнул через ограду. Зацепился комбинезоном – послышался жалобный треск. Сталкер кубарем скатился в глубокий снег, схватился за оружие.

Щелкнул затвор. Мельников стал медленно отходить к руинам. Волки достигли изгороди, начали жадно грызть деревянный штакетник. Подняв ствол, парень задержал дыхание. Волки уже протискивали свои страшные морды в дыры в заборе, клацали зубами.

– Как же вы меня за… – реплику заглушил вой автоматных очередей.

* * *

Вечером Михаил стал замерзать, сильно похолодало. Снег вернулся вместе с холодным пронизывающим ветром. «Метель, чтоб ее, – ежась на ходу, думал Рохля. – А говорили, что снега в Зоне не бывает». Лесные дороги сменялись открытыми прогалинами. Голые березки топорщились на промерзшей земле. Местами потрескивали и искрились всевозможные аномалии. Вскоре стемнело. Сквозь заросли орешника Михаил разглядел заброшенную в лесу избушку. Сколько он их повидал за весь свой путь – не счесть. Еле передвигая ноги от усталости, искатель подошел к заброшенному жилищу. Скинув с плеча автомат, Мельников осторожно осмотрелся и включил еле живой фонарик. Открыл дверь, всунул голову в проем и повел лучом налобника по углам. Вроде, никого тут не было.

– Стой на месте! – услышал вдруг Михаил. – Не оборачивайся!

– Дьявол, – выдохнул сталкер.

* * *

Пистолет лег в ящик стола. Каждый день, все те несколько месяцев, что он исправно сливал информацию Коннору, Кон доставал ствол и приставлял к виску, но всегда возвращал оружие обратно в стол. Не хватало духу, чтобы покончить с собой.

– Потому что я не должен умирать.