Дорога домой

– Да пошел ты! Тебя там не было! – вскипел Михаил. – Не надо читать мне морали! – Перед его глазами всплыло испуганное лицо Валерьевича. – Чокнутый псих! Священником себя возомнил? Друзей тут поминаешь? Нас, убогих, на путь истинный наставляешь?

– Каждый по-своему понимает веру, – тихо промолвил Могильщик. – Чаще всего люди вспоминают о высоком лишь перед самой смертью. Они страшатся, что после может не оказаться ровным счетом ничего. Или страшатся справедливого возмездия. Для меня – это иное. Возможность поступить правильно, помочь, дать приют и ночлег. Я готов помочь каждому. Чем смогу. И никогда не подниму оружия. Даже если кто-то другой будет угрожать мне.

– Да?

– Да. Потому что жизнь – это дар.

– Жизнь отъявленного мерзавца?

– Любая жизнь – это бесценный дар.

Михаил посмотрел на этого странного человека и покачал головой. «Он поверил в то, что под сводами храма ему ничто не угрожает», – поразился Рохля.

– Можно вопрос? – решился он.

– Валяй.

– Когда ты убиваешь человека, ты убиваешь только его тело? Или ты убиваешь и его душу?

– Прежде всего, брат, ты убиваешь свою душу. Коверкаешь ее. Пачкаешь ее грязью и кровью. А потом не отмыться. Душа задыхается, чахнет. Ты медленно уничтожаешь ее. С каждым разом нажимая на спусковой крючок. Хотя внешне ты никак не замечаешь изменений.

Михаил побледнел.

– Пойдем, выпьем. – Могильщик похлопал гостя по плечу. – Чего мы все тут таскаемся в темноте?

– Хорошее предложение.

В кармане запиликало. Мельников нащупал комм Лиса.

Новое сообщение от Алисы.

От жены старого друга.

«Мы ждали тебя еще неделю назад. Леша, где ты? От тебя несколько дней никаких вестей. Что-то случилось?»

– Жена? – полюбопытствовал Могильщик.

– Жена, – кивнул Михаил.

И набрал ответ:

«Возникли трудности. Задерживаюсь. Ненадолго. Неделя, может быть, две. Но буду. Люблю тебя».

Могильщик зажигал свечи.

* * *

Бочка со срезанным верхом – отличная печь. Именно она согревала небольшую комнатку, эта же бочка и освещала ее. Скай расстелила спальный мешок недалеко от импровизированной печи, закуталась в него, не забыв вытащить пистолет из кобуры и положить его под руку. Мешок не застегивала, чтобы быстро вскочить в случае опасности.

Скай пока ни разу не стреляла в живого человека. Ей повезло не запачкаться. Она смогла выживать без убийств еще с самого начала своего сталкерского пути, когда спасший ее от насильников искатель Лис взял девушку под свою опеку. Позже он помог ей влиться в группировку «Анархисты», где девушка сблизилась с руководством и стала помогать по внутренним делам, не выходя в поле. И вот сейчас она была здесь, посреди Зоны, в полуразвалившемся храме, в компании мутного типа и едва знакомого ей сталкера. Не лучший расклад. И вестей от «Анархистов» не было. Или были, но до Скай они не доходили – коммуникатор не мог найти сеть.

Из рукава показалась мордочка крысы, девушка подставила зверьку ладошку. Марго выбежала, виляя хвостом, посмотрела на Скай своими умными глазками-бусинками и, кажется, улыбнулась.

– Только ты у меня из близких и осталась. – Девушка погладила крысу пальцем.

– …пошел ты! Тебя там не было! – послышалось из-за стены. – Не надо читать мне морали! – Чокнутый псих!..

Скай напряглась.

Минуту ничего не происходило.

И анархистка успокоилась, поняв, что эскалации конфликта не наблюдается.

– Нервный он какой-то. Дерганый. Что скажешь, Марго?

Животное развернулось и спрыгнуло с ладони на бетонный пол.

– Ну, погуляй. Только возвращайся. Хотя, куда ты денешься, подруга? Ты же всегда возвращаешься. Особенно, когда жрать захочешь. Морда ты.

* * *

Пили до самого утра. Михаил проснулся с чугунной головой. Долго не мог оклематься, выхлебал почти всю воду из запасов, набросился на скудные остатки консервов.

Само собой, о дальнейшем походе нужно было временно забыть. Мельников не хотел погибнуть в ближайшей же аномалии, посему договорился с Могильщиком пересидеть у него в убежище еще сутки. Тот не стал выгонять путников, но попросил Рохлю помочь ему в одном деле.

Шумела Припять. Михаил завороженно смотрел на идеально чистую водную гладь. Памятуя о реках в Минске, где он жил последние годы, об этих грязных, заваленных мусором водах, сталкер четко осознал, что отсутствие человека идет природе на пользу.

– Видишь, идет что-то?

– Труп это, – отозвался Могильщик. – С него и начнем, значит.

– А?

– Долго объяснять. Сейчас сам все увидишь.

Искатель заметил, что там, на опушке темного леса, было старое кладбище. Ограды давно проржавели и покосились, каменные могильные плиты растрескались, но при этом деревянные, примитивно сделанные кресты были свежими.

– Что мы тут забыли, Могильщик? – спросил Михаил.

– Я тут вроде привратника у Смерти. Потому и Могильщик, знаешь ли. Каждое утро я вынужден приходить сюда. Река приносит мне трупы. Сталкеров. Тех, кому не повезло. А я их хороню, чтобы они обрели свой вечный покой и никому не смогли навредить.