Дорога домой

– Вставай! Если они увидят, что ты слаб, прикончат, а нам с тобой надо ещё отсюда вырваться!

Он улыбнулся, опёрся на мою руку и медленно поднялся с прогретой за день земли.

– Как трогательно! – Ольшак подошёл к нам и, усмехнувшись, обозрел дело наших рук. – Прям как в кино! Вам ещё обняться, и счастливый конец будет обеспечен!

Он толкнул Павла.

– Встать в строй!

Мы зашевелились и построились в неровную шеренгу. За день сил было потрачено много, поэтому всем хотелось как можно поскорее закончить и разойтись по камерам. Но надсмотрщики так не считали!

– А теперь подведём итоги! – Ольшак стал проверять нашу работу. – Ты, ты… – Он проходил мимо строя, тыкал пальцами в выбранного заключённого, и их выводили из строя. – Ничего сегодня не сделали!

Глаза заключённых округлились.

– Поэтому никакой еды сегодня не получите!

– Но господин… – осмелился протестовать один из стоявших, но тут же получил удар ногой в пах. Согнувшись, он застонал и повалился на землю.

– Десять ударов плетью, – приказал Ольшак своему помощнику, стоявшему рядом. – За неподчинение. Остальные получают обычную пайку! Кроме тебя.

Он подошёл ко мне.

– Ты сегодня неплохо работал, но задачу не выполнил. Я же сказал, что тебе добавляется ещё одна яма.

Я буквально сверлил сержанта глазами. Но тот не обратил на это никакого внимания.

– За невыполнение нормы я лишаю тебя ужина. Если такое повторится, то в следующий раз отправишься в карцер. – Сержант усмехнулся, затем повернулся к остальным. – А теперь шагом марш по камерам!

Охранники забегали, тычками и ударами быстро навели порядок в строю, и мы зашагали обратно к зданию тюрьмы. Шли медленно, кто-то впереди споткнулся и упал на землю, его быстро подняли и, пару раз надавав по рёбрам, поставили обратно в строй. Остальные сразу же зашевелились быстрее.

Вскоре мы снова оказались в подземелье, и нас развели по нашим камерам. Когда за нами закрылась дверь, Павел устало привалился к стене. Он тяжело дышал, было видно, что сегодняшний день дался ему нелегко.

– Ты как? – подошёл я к нему и сел рядом.

– Плохо. Сердце что-то пошаливает. Тянет… Но ничего… Сейчас отдохну немного, и поговорим.

Я не стал его торопить. Просто сидел и молчал, прислушиваясь к звукам, царящим за дверью. Вот где-то скрипнула решётка, раздался противный лязг, кто-то заговорил. Затем всё смолкло…

– Коля?

– Да? – повернулся я к сокамернику.

– Я тут подсчитал. Через два дня нас должны погнать на работы.

– Ты уверен?

Павел кивнул:

– Да. Нам с тобой нужно попасть в отряд, который рубит лес. Не подготавливает к транспортировке, а именно рубит, пилит. Там повсюду кусты, есть недалеко овраг. Если нам повезёт, мы сможем сбежать.

– Охрана наверняка предусмотрела этот вариант, – с сомнением поглядел я на товарища. – Не удивлюсь, если там везде понатыканы мины или другие ловушки.

– Не знаю. – Павел покачал головой. – Но что-то надо делать! Иначе долго не продержимся! По крайней мере я!

Мне его слова абсолютно не понравились. Совсем не прикрытая тоска и безнадёга звучали в них.

Пришлось крепко призадуматься!

Если мой приятель прав, то это неплохой шанс, с другой стороны, немцы и их приспешники явно не идиоты. Но и сидеть здесь нельзя! У меня нет времени! Сбежать, конечно, можно, но нужно всё хорошенько обдумать. Второго шанса не будет!

– Сколько охранников сопровождают рабочих?

– Человек пять-семь, не больше.

– Оружие?

– Автоматы, пистолеты. – Павел прищурился, явно вспоминая какие-то детали.

– Да, у них есть пара собак.

Это плохо!

Собак не купишь, они будут гнать тебя до конца, пока ты не сдохнешь или тебя не поймают, и ты умрёшь потом на виселице, дёргая ногами на посмешище врагам. Поэтому нужно придумать, как от них избавиться…

– Хорошо! – наконец согласился я. Сидеть здесь тоже не вариант. Со дня на день за мной могут прийти немцы, и тогда точно крышка. – Только делаем всё по-моему! Ты понял?

Павел закивал головой так, что я даже испугался, как бы она у него не отвалилась.

– А теперь отдыхать! Силы ещё понадобятся. Нам нужно продержаться целых два дня! – Я закрыл глаза.

Сон – это лучшее лекарство, когда хочется есть. А есть хотелось немилосердно. Я сосредоточился и выбросил мысли о еде прочь, проваливаясь в темноту. Без желаний, без ощущений, без снов.

Время остановилось.

* * *

– Как потеряли?!

Сказать, что майор Рольф был в бешенстве, значит ничего не сказать. Он просто пылал, горел заживо! Ненавистью, бессилием, желанием кого-то убить в этот момент.

Все его планы летели к чёрту!

Его глаза налились красным, и даже матёрые эсэсовцы, стоящие рядом, старались держаться от него в этот момент подальше.

– Мы не виноваты… – мямлил начальник Киевского управления разведки. – Мы выяснили, где он поселился, с кем общался. Вчера вечером он пошёл гулять. Но не вернулся!

– А что агенты?

– Одну он проводил до её дома и пошёл обратно, а дальше ничего! Второй номер не успел перехватить его. Он просто исчез!

– Может, он почувствовал слежку, – влез помощник Рольфа, который только что прибыл в Киев.