Дорога домой

Через полчаса с начала наших посиделок начали прибывать родственники. Толпа собралась приличная. Многие были рады видеть друг друга, хоть и не понимали, почему такая спешка.

Данира и Ланика держались в стороне, со своими мужьями, и подходить, для того чтобы поприветствовать, не спешили. То ли из обиды за мамин дом, то ли от того, что не получили никаких преференций от моего нового положения, то ли а впрочем какая разница? Эти две найдут себе повод вести как последние склочницы. Я же тоже старалась даже не смотреть в их сторону.

Одними из последних прибыли Томанис и Саф, которые стали сразу же пробираться к нам, что не осталось незамеченным окружающими. Во взглядах, обращенных на деда, нет-нет, да и проглядывали оттенки пренебрежения и недовольства. Видимо, как Собрание и Туманные не старались скрыть происходящее от общественности до поры до времени, кое-какие слухи все же просочились. Пренебрежение, скорее всего, относилось к тому, что тот не смог удержать жену, недовольство же поступок Асоры бросал тень на весь мой бывший род, и еще долго на всех членов этой большой семьи будут коситься с недоверием. Им всем действительно придется осознать, что доверие легко предать, но вот заслужить его обратно мдя.

Томанис выглядел безумно усталым и даже вроде как постаревшим, хотя при нашем-то долголетии такое наступает очень не скоро, но видимо удар для него был намного сильнее, чем я думала, и это наводило на неприятные мысли. Похоже, придется его забрать с собой, а Ди попросить остаться здесь, провести комплексную проверку, чтобы определить масштабы воровства, совершенного Асорой, и найти нормального управляющего до того времени, пока дед не вернется в строй и не вольется в работу.

Латусима, мать Томаниса и моя прабабка, являющаяся фактически виновницей этого столпотворения, приехала последней. Знойная, южная красавица, даже несмотря на прожитые годы, выглядела как всегда безупречно. Черные как смоль волосы. Смуглая бархатистая кожа, которую только начала покрывать легонькая сеточка морщин. Темные небольшие бровки вразлет, чуть пухловатые губки и миндалевидные глаза с синими, цвета ночного неба, радужками на фоне розоватого белка. Выглядело все это вкупе не передать. Да, почти что королева. И взгляд соответствующий. Как будто это не от нее потребовали сюда явиться, а она всех собрала. Скользнула по мне взглядом, и на миг лицо скривилось в неприятной гримаске.

Ну да, у нас с ней не сложились отношения с самого моего рождения. Она-то и маму с трудом терпела, как же незаконнорожденная, хоть и внучка, кровь от крови так сказать, и то. А тут я, ага, еще хуже полукровка и, скорее всего в ее понятии, тоже рожденная вне брака. Уж она-то знала всю подоплеку происходящего в отличие от остальных.

Началось все с самого простого и в тоже время важного, причины, так сказать ареста Асоры и ее будущей казни. Как и предполагала, для большинства это уже не было новостью, так что сильных потрясений и ахов-вздохов никто не выдал, если конечно не брать во внимание выражение полного шока на лице прабабки. Ну да, куда нам королевам, снизойти до дел мирских и узнать, что творит любимица с жизнью твоего сына. Мерзко.

А вот дальше пошли следствия. За время всего моего рассказа, дополнений от непосредственных участников трагедии отца и Томаниса, а также предоставление письма Эфы, адресованного Салике, последним ко всему этому высказался и Дер, подтвердив, что мама была замужем за отцом, и сообщив, к чьему роду я принадлежу отчасти. Хорошо хоть умолчал, что я в этом роду тоже являюсь главой, пусть и чисто номинально, стояла оглушающая тишина. Она стояла и после того, как мы закончили. Правда, недолго.

Мой голос в гробовой тишине звучал как-то уж слишком звонко, но ни у кого даже мысли не возникло посмеяться над этим. Вопросов у меня было только два: «Кто дал право так поступить с судьбами других?» и «Какое наказание последует за это?»

Препираться и спорить никто и не собирался. Все прекрасно понимали, что сотворила прабабка, возомнившая себя вершительницей судеб и взявшая на себя функцию Вышнего. За такое по головке не погладят еще и наказать могут, причем весь род, если Он посчитает, что клановцы усомнились в Его силе и праве. Я уже не говорю о том, что теперь-то все прекрасно понимали, что отчасти вина, за совершенное Асорой, ложится на прабабку. Что нехорошая тень, брошенная на весь род ее рук дело.

Наказание было соответственным отстранение от дел рода и полная изоляция, грубо говоря — домашний арест, на двадцать лет. Невозможность общаться с внешним миром.

Жестоко? Возможно. Но лучше сейчас оградить от нее всех, лишив возможности вмешательства. И месть. Для такой, как она, невозможность контролировать, держать руку на пульсе, влиять на что-либо и быть не у дел — просто катастрофа.