Дорога домой

Нам сейчас схема была нужна только как информация. Спуститься в Олимп невозможно, так что мы уже знакомой дорогой направились в музей. Когда проходили мимо Стены, Инге опустила голову, зашептала что-то одними губами, но останавливаться не стала. И хорошо. Слишком остро как-то она на всё здесь реагирует… Теперь понятно, почему.

Я думал, что в первом зале, с картинами, Инге задержится у портрета отца, но она только глянула коротко в ту сторону, и всё. Словно видеть его не хотела. Опять не понимаю, ну да ладно. Я боялся, что она заплачет, но обошлось.

Музей – это полноценное убежище, здесь есть всё. Даже запас пищи и воды на случай бури. И это не то, что музей на Теллуре или тем более Терре. Тут большую часть экспонатов можно потрогать руками. Нет, документы, понятно, нельзя, а вот инструменты, снаряжение – пожалуйста. Можно даже встать перед демонстрационным экраном на старинную тележку и ощутить, как Первые передвигались по поверхности. Инге на тележку не полезла, зато немедленно забралась в кабину «лебедя», которая была представлена как экспонат.

– Как же на таком летали-то?! – она уселась в кресло, провела рукой по консоли, попробовала штурвал. Да, на «лебеде» штурвал, а не джойстик, и уж точно не нейроуправление. – Тут же разбираться несколько недель надо!

– Не только летали, но и воевали, – улыбнулся Ганс. Я тоже понял, что улыбаюсь: как же приятно, когда у Инге глаза не от слёз, а от азарта блестеть начинают!

– Но… Хотя… – она закрыла глаза, откинулась в ложементе, протянула руки – они легли на штурвал, ноги словно сами встали на педали. – Ага-а…

С хищной улыбкой Инге ещё раз обвела взглядом кабину, пошевелила рычагами и джойстиками штурвала, внимательно глядя на приборную доску, изучила результаты:

– Ух ты! А ведь реально за пару часов разобраться можно, joer! Тут всё на уровне интуиции понятно! Тим, как здорово!..

– Угу. Кому понятно, а кому тёмный лес, – я хмыкнул. Нет, не подумайте чего, я и «драконом» управлять могу. Вернее, только «драконом» и могу. Но я не пилот, как она.

– Да не, ты попробуй, ну, попробуй! Это же здорово!

– Ох ты ж… Ну давай.

Инге кивнула на свободное кресло справа от себя. Я сел, пристегнулся, огляделся. А ведь верно. Здесь…

– … на уровне интуиции всё понятно, – женщина с весёлыми глазами кладёт мои руки на штурвал. Я до сих пор не могу поверить, что она – она! – запомнила вскользь данное обещание и взялась меня учить. – Вот так. Не напрягайся. Опусти локти. И плечи тоже. Расслабь пальцы. Держи его крепко, но нежно, как птицу.

– Как перепёлку, – смеётся мужчина рядом. Он небрежно расположился прямо в воздухе, потому что здесь невесомость. Перепёлки в невесомости – проблема. Да, они в клетках, вернее, в низких ящиках, оббитых изнутри мягкой тканью, чтобы не сильно бились о стенки, но птиц надо кормить, поить и чистить, а пух и… прочие отходы жизнедеятельности могут засорить воздушные фильтры…

«…Это прекрасно, что вы умеете ухаживать за курами, потому что мы везём перепёлок, а весь мой экипаж, включая меня, способен заботиться только о летающих объектах класса "лебедь" или МИГ…» – «Вот она, дедовщина по-марсиански. Держись, парень!» – «Это не дедовщина, а справедливое распределение труда!»…

– Тим! Ти-им? Ты чего завис?

Инге смотрела на меня со смесью веселья и тревоги, словно не знала: радоваться вместе со мной или пугаться за меня. Но она действительно оживилась, даже цвет лица вернулся. И хорошо, что странное воспоминание как нахлынуло, так и отступило, и Инге не успела понять, что со мной что-то не то.

– Да так… Кажется, вспомнилось что-то…

– Расскажешь?

– Потом.

Я отстегнулся и выбрался из кресла. Странно. Вот не помню, чтобы меня наяву, а не во сне накрывали такие яркие и чёткие видения. Понять бы ещё, что это было! Куры. Я что, умею ухаживать за курами? Вот ни разу. Ещё и перепёлки какие-то… Ничего не понимаю. И не оставляет ощущение, что я знаю, кто эти двое. Должен знать. Они могли бы сойти за брата с сестрой, но это не так. Оба загорелые, светловолосые, сколько им лет – непонятно. Тридцать? Сорок? Я себя рядом с ними чувствовал, как малец какой-то, который действительно только и способен, что за этими… куропатками ухаживать.

– А перепёлки и куропатки – это одно и то же?

– Что? – Инге захлопала глазами, да и у Ганса на лице нарисовалось удивление:

– Вообще-то нет… А что?

– Нет, ничего. Ладно, пошли дальше. Тут ещё много интересного.

Но Инге так просто от корабля было не увести. Она снова начала оглядывать панель и крутить штурвал, явно что-то прикидывая, а потом повернулась к Гансу:

– А правда, что те «лебеди», снаружи, в рабочем состоянии?

– Да, – про корабли Гансу рассказывать куда интереснее, чем про перепёлок. И всё-таки, что это за история с ними?.. – Регулярно проводится профилактика, и тут, и в космическом Мемориале. А вот посадочные боты – вы их пока не видели, они с другой стороны – вмонтированы наглухо. Если честно, то для каждого «лебедя» есть даже специальный оружейный модуль, причём прямо тут.

– В смысле? Вы их переделали, что ли?