Дорога домой

– Не так чтобы очень. Просто вместо посадочного бота, с которым обычно летит «лебедь», устанавливается боевой блок, по сути – торпедный трюм. Ну и да, мы на них ещё излучатели поставили и пост канонира добавили.

В принципе всё понятно: ресурсы Марса хоть и большие, но не безграничные. И разбрасываться хорошими внутрисистемниками не с руки. Но… Я не успел додумать мысль, как Инге выпалила:

– Ага… Но ваши легенды говорят, что Первые спят. Что будет, если они проснутся, а тут неизвестное управление в кораблях?

Вот кстати, да. Вопрос Инге в самую точку. Экономия ресурсов – экономией, но как быть с легендами? Раз местные воспринимают их всерьёз. А я? Никогда не задумывался, верю я в это или нет.

– Тут всё просто. Мы регулярно пополняем базу данных Олимпа, так что вся информация по модернизации кораблей, и не только, в ней есть. Все образцы нового вооружения, комм-оснащения и так далее обязательно спускают в Олимп, и не по одной штуке. И корабли Мемориалов в космосе постоянно модернизируют.

– Постой, но я много раз слышала, что в Олимп не попасть. А ты говоришь…

– Человеку не попасть. Там автоматика склады обслуживает.

Хм, интересно: легенды легендами, но получается, что в Олимпе этакая постоянно обновляемая база с образцами новейшей техники и вооружения? Или вообще целый склад. Реактор у них свой, город замкнутого цикла, не удивлюсь, если там запасы воды и продовольствия имеются. Это что же – реально аварийное убежище на всякий случай? Удобно замаскированное легендами про спящих Первых? Как там говорят: хочешь что-то спрятать – положи на самом виду? Интересно получается.

– Поня-атно… – Инге удовлетворённо кивнула, наконец-то отлипла от кабины и пошла к стендам с фотографиями. – А это что?

Эту экспозицию я уже видел. Здесь собраны старые, ещё досумеречные фотографии. Потрёпанные, пожелтевшие, большинство – вообще чёрно-белые, залитые в пластик и закрытые защитным стеклом. Насколько я знал, почти все они существовали в единственном экземпляре. Конечно, все изображения продублированы, записаны в базах данных, но оригинальные фотографии – это же совсем другое… Кстати, только на Марсе я видел такую штуку, как семейные альбомы. Было в этом что-то удивительно правильное: вроде просто фотографии, но в них – история семьи, нескольких поколений… Может быть, нам тоже такое завести?

– А почему фотографии некоторые цветные, а некоторые нет?

– Тут всё просто. Часть фотографий напечатаны позже. Переснимали с плёнки и печатали как обычно. А некоторые делались прямо тогда. Ну а с ресурсами было не очень-то хорошо, для цветной печати требовалась специальная бумага, её использовали бережно и аккуратно. Бытовые кадры, фотографии печатали на обычной.

– Погоди, но есть же принтеры, копиры…

– Да, но после Сумерек Марс был на полном самообеспечении, и скорее помогал Терре, чем получал от неё помощь. Вся эта техника, конечно, имелась, но её ресурсы были ограничены производством комплектующих. А сделать обычную чёрно-белую бумагу – раз плюнуть. Да и не бумага это. Это ткань медузы.

И тут я понял, что Инге уже не слушает Ганса. Она застыла перед очередной витриной, глядя на какую-то фотографию. Я проследил её взгляд.

На фото был изображён крепкий молодой парень, коротко стриженный, хотя, на мой взгляд, волос для бойца было слишком много, в старом скафандре с откинутым колпаком. На груди красовалось допотопное, но от этого не менее смертоносное гаусс-ружье. Парень сложил руки на прикладе и весело смотрел прямо на нас.

– Кто это? – страшным голосом спросила Инге.

Ганс нахмурился, разглядывая фотографию:

– Если верить тому, что тут написано, это Оберонец, но… Но я этого фото не помню. Нет, его точно здесь не было!

– Погоди! – Инге медленно подняла на нас ставшие совсем круглыми глазищи. – Вы что, не видите?

– А что мы должны видеть?

– Вы чего?! – Инге подошла и закрыла ладошками часть фотографии. Верх головы, там, где были волосы, и скафандр. – Ганс?

Вот почему Ганс что-то должен увидеть, а я нет? И ведь судя по отвисающей челюсти нашего проводника-экскурсовода, он тоже это «что-то» увидел! Эти двое уставились на фотографию, потом на меня, и Ганс нахмурился:

– Не понимаю… Мы что, родственники?

– В смысле?

Вместо ответа Инге схватила меня за руку и потянула, поставив рядом с Гансом. Отскочила, нахмурилась, глядя на нас:

– Что-то общее есть… Но вот там… – она снова посмотрела на фотографию и повернулась ко мне. – Тим… Он же на тебя похож, как… как… Как будто это ты. Только моложе. Понимаешь?!!

Сергей Иванович Матвеев