Дорога домой

Максим спохватился и предложил перекусить. Роль радушного хозяина так завлекла его, что он забыл и про ледяную пустыню, и про апокалипсис. Да и про мракобесов решил поговорить попозже. Он зашуршал пакетами и всё доставал из рюкзака банки с тушёнкой и кашей.

Когда импровизированный стол был накрыт, они оба молча принялись жевать. Только порывы ветра качали палатку, да стук ложек нарушал тишину.

Наконец с обедом было покончено. Теперь нужно было многое обсудить и Максим нарушил тишину:

— Куда вы шли?

Владимир бесцеремонно утер рукавом губы и ответил:

— Я иду в город. По моим данным, там есть жизнь. Там сохранилось электричество и вода.

— По каким это данным? — Надежда и радость сменялись недоверием в душе Максима. — Я так долго иду на юг и ничего не встретил на своем пути. Никаких городов, даже признака жизни. Вокруг все одно.

— Я расскажу всё по порядку. Когда нас настигла эта эммм… беда, я был у себя в институте. Я врач, понимаете? Работаю в исследовательском центре. И это лучшее место, в котором я мог оказаться. У нас в лабораториях целая куча полезных лекарств, а в моем кабинете есть телевизор и радио. И даже, — он с гордостью посмотрел на Максима, — спутниковый телефон!

Так вот, по радио нам передали коллеги из города, что у них какой-то умелец смог запустить электростанцию. Появилась вода и свет. Туда потихоньку стекаются оставшиеся в живых.

— Да объясните же уже наконец, что случилось?! Куда все исчезли?

— Этого я, к сожалению, не знаю, — вздохнул Владимир. — Никто из выживших, судя по рассказам, ничего не помнит. Вы первый, кого я встретил за долгое время. А всё, что я слышал, это короткие сообщения по радио из разных уголков. И все твердят одно и то же. Свет, сирены и больше ничего. Кто-то упоминал еще взрыв, а один парень на немецком говорил что-то о машинах и большой аварии. Вы вот знаете немецкий?

И не дожидаясь ответа, продолжил:

— Вот и я не знаю. Помню только школьную программу.

— Постойте. Вы сказали про немецкий, и я что-то припоминаю. Аудитория, несколько лекторов. Мне кажется, я что-то переводил… Да, точно. Синхронный перевод. Но больше ничего.

— А что вы помните о своей семье?

При этих словах Владимир немного подался вперед. Он как будто давно хотел задать этот вопрос, но все не решался.

— О семье? Ничего не помню. Я даже не знаю, была ли у меня семья. — Максим задумчиво покрутил в руках чашку из-под чая. — Не помню откуда я, кто я.

— А может у вас есть жена? И дети? Скажем, двое…

— С чего вы решили, что двое? — Он подозрительно глянул на собеседника.

— Мне почему-то кажется, что двое — мальчик и девочка. А еще вы женаты и у вас есть собака.

Максим с недоумением уставился на него. Тот засмеялся:

— Простите мой драматизм, всегда мечтал изобразить Шерлока Холмса. Всё, всё, — он замахал руками, видя, что Максим всё ещё подозрительно смотрит, — никакой магии. В кармане вашего рюкзака я нашел детский рисунок. Там нарисованы мама, папа и двое детей. И подпись внизу, "Папе от Ариши и Дани". Вот я и подумал. А еще…, — он не удержался от постановочной паузы, — у вас на пальце обручальное кольцо.

Максим удивленно посмотрел на свои руки. И правда, на безымянном пальце правой руки, тускло поблёскивало широкое золотое кольцо. Он с трудом стащил его с огрубевшего пальца и стал рассматривать.

— Чертовщина какая-то! Я могу поклясться, что его тут не было! Не мог же я не заметить. А след на пальце такой глубокий, будто я не снимал его несколько лет. И рисунок я тоже не видел.

Он потянулся к рюкзаку и достал из бокового кармана сложенный вчетверо листок, вырванный из альбома для рисования. На нём синей краской были нарисованы четыре фигурки. Две большие по бокам и две маленькие — в центре. Они все держались за руки. В небе беззаботно светило оранжевое солнце, а над головами изогнулась широкая и неровная радуга. От этого рисунка повеяло чем-то таким теплым и далеким! Снизу ручкой были старательно выведены слова детским почерком.

Ариша и Даня… Что-то неясное и быстрое промелькнуло вспышкой в памяти.

Рисунок цветными мелками на асфальте.

Светлая гостиная и разбросанный по полу конструктор.

Темноволосая женщина идет по аллее. Она, смеясь, бросает палку и что-то кричит, а огромный рыжий пес срывается с места.

— А собака? Кто вам сказал, что у меня есть собака? — Он всё ещё подозрительно смотрел на Владимира, который невозмутимо прихлебывал чай.

— Ваши ботинки мне об этом сказали. У меня тоже есть собака и я очень хорошо знаю, как выглядит ботинок, побывавший в пасти четвероногого друга.

Максим невольно покосился на свои ботинки. На кожаных носах отчётливо были видны следы зубов, а кончики шнурков изрядно пожёваны. В первый раз за всё время он тоже улыбнулся:

— Ну вы и даёте. Детектив, не иначе!

— Простите ещё раз. Я не хотел вас разыгрывать, правда. В такой ситуации даже нелепо…

Владимир огляделся вокруг и посерьёзнел:

— Так куда вы говорите, шли?