Дорога Гермионы

Алая полусотня укрылась за камнями и замерла, Сасори даже убрал нити чакры, чтобы снизить заметность для сенсоров. Конечно, в обычных условиях такое не прошло бы, но здесь и сейчас Гедо Мазо своим излучением перебивало возможности любого из сенсоров, а от обычных взглядов марионеток защищали скалы.

Сасори оставалось только подождать, совсем чуть-чуть, немножко. Нагато недолго осталось, потом вырвать глаза, риннеган, и бежать, скрыться, притворившись, что его марионетки уничтожены. Сасори может напал бы сразу, но мощь Пэйна была ему слишком хорошо знакома, и рисковать в таком деле никак нельзя было.

Поэтому Сасори ждал, затаившись и слившись с камнем.

Конан сняла ограничения с собственного тела, увеличив мощь, ускорив поток чакры. В чем-то эта техника была схожа с техникой Восьми Врат, только Конан было легче открыть свои условные "Врата Смерти", так как все тело ее сейчас состояло из бумаги.

Синее кимоно Конан стало зеленым от чакры, а затем и красным от крови, вырывающейся из тела.

Она вскинула руки, в одно мгновение завершив построение стометровой фигуры.

Название техники раскатилось над водами озерами, скалами, армией Альянса и стихло вдали.

-- Стихия Бумаги: Возмездие Ангела!

Нагато ощущал, что зрение и слух потихоньку возвращаются к нему.

-- Зецу! - позвал он.

-- Хай, - проскрипел Черно-Белый откуда-то слева. - Армия шиноби завязла, но белые Зецу скоро закончатся. Конан в небе сдерживает остальных.

-- Хорошо, значит, у меня есть время, - тяжело дыша, сказал Нагато. - Мне не удалось осуществить План, но я исправлю свою ошибку, как смогу. Воскрешение должно было произойти в конце Плана, тогда я успел бы войти в новый мир, мне хватило бы сил, но сейчас нет. Сейчас я умру сразу после техники Воскрешения, так что Зецу.

-- Да, Пэйн-сама?

-- Передай, расскажи, что тут случилось, расскажи об Орочимару и его риннегане, обязательно.

-- Хай, я передам.

Сасори понял, что ему придется сразиться с Черно-Белым за риннеган, и тихо запустил нити чакры к марионеткам Алой Сотни. Сражение его не пугало, главное ударить разом, не давая Черно-Белому убежать, а впрочем, подумал Сасори, пускай убегает, главное забрать у Нагато, как только он умрет, риннеган.

Как только он умрет.

Синее небо над головой Сасори стало белым от взрыв - печатей Конан.

-- Тогда остается только последнее, - произнес Нагато, складывая две печати.