Дорога гнева

Первый день прошёл спокойно. Двигались мы по лесным просёлочным дорогам и не спеша. К вечеру дошли до группы озёр, выйдя с другой стороны того большого озера, на котором была самая первая наша запасная база. В этих местах мы никогда не работали, и, прорабатывая маршрут движения, я намеревался здесь не только разведать окрестности, но и переночевать. Остановились на здоровой поляне в лесу чуть в стороне от просёлочной дороги, и, пока часть народа занималась устройством временного лагеря, разведчики разбежались по окрестностям.

Ночь прошла штатно. Разведчики обнаружили два сожжённых хутора со старыми захоронениями и спрятанные в лесу лодки. Свежих следов ни в лесу, ни на берегу не было, и мы с «Погранцом», прикинув по карте, решили, что он отойдёт сюда и в случае чего переберётся на недалеко расположенные мелкие острова. Место было очень неплохое, но разведывать долго времени у нас не было. Разошлись мы с «Погранцом» через семь часов. Он пошёл направо в лес, к складу, а мы прямо вдоль просёлка и дальше по своему маршруту.

Тыловые районы – это тыловые районы. Большое расстояние до линии фронта, лояльное к немецким оккупационным войскам население, благоприятные природные условия и неплохо развитая дорожная сеть накладывают свои отпечатки на поведение тыловых служб немецкой армии. Нет жёстких прифронтовых облав, концентрация боевых подразделений невысока, а охранные части стоят только в ключевых местах, охраняя мосты, склады, аэродромы и прочие многочисленные военные объекты.

Конечно, очень много полицаев. Местная вспомогательная полиция уже давно реорганизована в охранные батальоны, которые принадлежат теперь СС, но у них другие заботы – пленных расстреливать, местных грабить и партизан вешать. Работы у ребят много, и о себе опять-таки надо заботиться, так что колонны на дорогах не такие частые и идут практически без охраны. Очень много одиночных машин всяких тыловых и административных служб, ползут телеги крестьян и те же местные полицаи, но в основном обстановка мирная. Была до нашего появления.

Развлекаться мы начали уже на следующий день, после того как разошлись с «Погранцом». Я бы погулял пару дней по лесу со своими девчонками без войны, тем более они не были против, но не судьба. «Гном» с «Ежом» отличились, они у меня в качестве передового дозора по окрестностям бегают, периодически пересекаясь со второй парой, с «Чуком» и «Геком», а мы впятером рядом, не торопясь, прогуливаемся. В общем, пока мы прогуливались, моя разведка зарезала троих полицаев, которые на красивой лесной полянке разложили местную деваху. Даже пленного не взяли, уроды малолетние.

«Ежа» хлебом не корми, дай только полицая зарезать. Режет хитро: ножом в печень или несколько раз в брюшину – и смотрит, улыбаясь, как полицай корчится от дикой боли. Крыша у него наглухо съехала, но только в этом. В быту, на тренировках, в общении с друзьями – нормальный семнадцатилетний мальчишка, каким-то чудом доживший до весны сорок третьего года. О том, что он пережил за первую военную зиму, его даже «Гном» боится спрашивать.

В результате вместо спокойной прогулки по лесу нам пришлось убегать оттуда, как вспугнутым оленям. Девчонка-то нас видела, а наша рейдовая одежда здорово от полицейской формы отличается. Правда, пока она на своей телеге до дома добралась, мы уже километров двенадцать пробежали, но прогулка была испорчена.

При планировании операции я так строил маршруты своим группам, чтобы они не пересекались и не заходили в этот район. Здесь, в этом районе, должна была работать только одна группа минирования железной дороги. Но и она, заминировав железнодорожную ветку Даугавпилс – Краслава, переправится на ту сторону реки Западная Двина и уйдёт дальше по маршруту в сторону Каунаса. Эта группа, как и несколько других рейдовых групп, на наши базы уже не вернётся.

Часть групп, разведывая в пути отмеченные мной и «Погранцом» объекты, уйдут не к нам, а на осенние базы Зераха. То есть рейд у них будет в один конец. Остальные должны рассредоточиться по трём запасным базам. У меня было ещё три наработки в наших районах, и вот эта операция будет в основном операцией прикрытия. Основная цель таких рейдов немного другая, и заключается она в том, что Смирнов был шокирован эффективной работой моих малых диверсионных групп. И он, и следователи НКВД, в течение нескольких месяцев допрашивающие меня, и его высокопрофессиональные диверсанты были в шоке от методов моих действий, массового использования оружия с глушителями, гранат, экипировки и мин ПМП.

Мины ПМП, усовершенствованные Марком и выпускаемые нашими мастерами, вот уже второй сезон пользуются небывалым спросом и популярностью. Вероятнее всего, именно из-за них за меня дают уже больше двухсот тысяч марок и целый гипермаркет разнообразных местных подарков. Видимо, наши с Марком крестники добрались до дома и теперь остаток жизни будут передвигаться на четырёх ногах.