Дорога яви

— Отец привез Гьера, когда мне было почти тринадцать. Ему тогда было чертырнадцать лет, и мой отец был не первым его хозяином. И он даже не подозревал, кого привез в наш дом… Видишь ли, Геос, Гьер — тоже сын князя, причем, если говорить о происхождении, мой род уступает его роду. Но его отец стал жертвой заговора и был убит. Гьера пытались спасти, вывезти из княжества и спрятать. Но на тот отряд напали. Гьера ведь должны были убить тоже.

— Ну да, — согласился Геос. — Таких, как он, нельзя оставлять в живых. Они вырастают и начинают мстить. Так что случилось?

Наемница пожала плечами.

— Толи отряд наемников решил подзаработать, то ли он вообще не имел никакого отношения к заговору и это было разбойнее нападение… Сам Гьер не знает, а спросить не у кого. В общем, его не убили, а продали. Ему тогда было семь. Один очень богатый человек, крупный землевладелец из соседствующего с нами княжества, купил его в качестве компаньона для своего сына. Он хотел, чтобы у того был верный друг и надежный защитник. Ребята росли и всему учились вместе, однако характерами, видимо, не сошлись. Гьеру было четырнадцать, когда его владелец умер, а наследник попросту продал его. Думаю, он не понимал, кого продает… Мой отец тоже не знал, кого покупает. Он просто искал для моих тренировок кого-нибудь из других земель — чтобы стиль ведения боя и приемы отличались от того, чему меня уже обучили…

Кира ненадолго замолчала, потом продолжила:

— А Гьера обучили хорошо. Когда я впервые его увидела, он уже отлично фехтовал, разбирался в науках, знал основы магии. Когда мы только начинали тренироваться, во дворе по приказу отца всегда находилось несколько лучников. Они держали стрелы на тетивах — на тот случай, если Гьер вздумает причинить мне вред. Но он не думал ничего такого.

— А как выяснилось, кто он такой?

— Гьер сам сказал. Мне. Месяца через три после того, как он попал к нам. Ему тогда было очень одиноко, а я лезла к нему, даже не понимая, что делаю еще хуже.

— И ты ему поверила?

— Я до сих пор ему верю. Отец поверил ему тоже, но он все же наводил справки. Если бы что-то было не так, он бы мне сказал. У меня, конечно, нет никаких доказательств. Но у меня нет и повода усомниться в словах Гьера. Странно только, что его не нашли. Может, не искали все эти годы. Может, искали, но не слишком усердствовали.

— А может, он сам не захотел находиться. Как ты, точно так же. Что ты об этом думаешь?

— Я не хочу об этом думать, Геос.

— А когда выяснилось, кто он такой?

— К отцу приезжали какие-то люди, хотели забрать его. Гьер тогда ходил мрачнее тучи. Он не поехал с ними.

— Князь не отпустил?

— Гьер сам не захотел. Когда отец узнал, кого приобрел в качестве раба, отношение к Гьеру переменилось. Отец и раньше благосклонно относился к нему, а теперь всячески старался дать ему понять, что он не невольник, он — равный. Только что-то в нем уже сломалось… И не срослось до сих пор. Знаешь, Геос, у Гьера нет ни единой отметины на теле — ни татуировки раба, ни клейма. Но он не свободен. Его рабство — у него внутри. Не знаю, что с этим можно сделать.

Кира замолчала, и Геос тоже долго молчал.

— Да, сделать что-то с этим будет непросто, — произнес он наконец. — Скажи, Кира, а Гьер никогда не хотел отомстить за своего отца? Вы же наверняка говорили и об этом, раз ты столько о нем знаешь.

— А некому мстить, Геос.

— В каком смысле?

— Человек, занявший княжеский трон его отца, умер, когда Геосу было лет десять или двенадцать. После этого в тех землях на целый год развернулась гражданская война. Сейчас там у власти уже совсем другие люди.

— Тогда Гьера можно понять. А твой отец знает, что он маг?

— Да, он узнал это, только не сразу. Разрешал ему даже практиковаться… Хотя, нет, не так. Не разрешал: заставлял.

— Гьер не хотел?

— Не хотел.

— Почему?

— Я не знаю. Он не любит говорить об этом.

— А ты, как я посмотрю, не любишь спрашивать о том, о чем не любят говорить.

Кира пожала плечами.

— А зачем? Если человек хочет — сам расскажет.

— А ты случайно не хочешь? — лукаво спросил Геос.

— Что?

— Рассказать.

— Что рассказать?

— Почему ты из дома сбежала, например.

Кира фыркнула.

— А тебе-то какое до этого дело, Геос?

— Дела — никакого, — честно ответил Геос. — Я просто хочу знать. Это всегда было достаточной причиной.

Кира только покачала головой. Скрестив руки на груди, она прошлась по комнате, уселась на свободную кровать, уперлась спиной в теплую бревенчатую стену.

— Геос, как тебе объяснить… Я боюсь, ты не поймешь. Ты ведь не знаешь обычаи моих родных земель.

— Я знаю тебя. Так что попробуй.

— Ну, сам напросился… В общем, я единственная дочь своего отца, других детей у него нет и уже, похоже, не будет.

Геос задумался. Через какое-то время он сказал:

— Ты права. Я не понимаю.

Кира вздохнула.