Дорога из Освенцима

– У меня больше нет адреса. Моего отца арестовали после того, как он пропустил один рабочий день. Он работал в лесном хозяйстве и пошел разыскивать моих братьев, которые пропали три дня назад. Потом арестовали мою мать. Мы с бабушкой ужасно перепугались, когда остались в доме совсем одни. А потом они пришли и арестовали нас тоже. – У Йоси несчастный вид. – Никто из моих родных там больше не живет.

– Понимаю, Йося. – Силка кладет руку на плечо Йоси.

Силке было столько же лет, когда забрали всю ее семью.

– Меня посадили в тюрьму, – плачет Йося. – Меня били, Силка. Меня били и хотели знать, где мои братья. Я говорила им, что не знаю, но мне не поверили.

Силка кивает, чтобы показать, что слушает. Странно, думает она, как и когда прошлое пытается открыть себя. Но только не для нее. Она ни за что не сможет найти слова.

– Потом однажды меня с бабушкой посадили в грузовик и привезли на железнодорожную станцию, и вот тогда мы с тобой встретились.

– Прости, что я напомнила тебе об этом, Йося. Давай… – Она опускает взгляд на анкету.

– Нет, все в порядке, – говорит Йося и смотрит на Силку. – Ты расскажешь мне, почему ты здесь? Я знаю только, что ты из Словакии. И еще та женщина в поезде сказала, что была где-то с тобой вместе… Твоих родных тоже арестовали?

– Расскажу как-нибудь в другой раз, – отвечает Силка, и внутри ее все сжимается.

– А когда мы попали сюда, ты знала, как себя вести. – Йося в недоумении хмурит брови.

Оставляя ее слова без внимания, Силка делает вид, что изучает анкету.

Силка и Йося чувствуют кого-то у себя за спиной. Повернувшись, они видят высокую и стройную привлекательную женщину в белом халате, со стетоскопом на шее. На затылке у нее уложены светлые золотистые косы, а когда она улыбается, в уголках голубых глаз собираются морщинки.

Взглянув на лица девушек, она сразу обращается к ним по-польски; этот язык они обе понимают.

– Могу я чем-нибудь вам помочь?

Такого акцента, как у нее, Силка ни у кого не слышала.

Йося собирается встать.

– Нет-нет, сиди на месте. Полагаю, ты и есть больная. – (Йося кивает.) – А ты?

– Я ее подруга. Меня попросили остаться с ней.

– У вас заминка с анкетой?

– Мы уже почти закончили, – отвечает Силка, но потом, не удержавшись, спрашивает: – Как вы узнали, на каком языке с нами говорить?

– Я давно работаю врачом в лагерях и научилась хорошо угадывать. – Врач тепло и доверительно улыбается; первое открытое лицо, увиденное Силкой со дня приезда. – Дай посмотрю, – говорит она, забирая планшет у Силки. – Отлично! – (Силка краснеет.) – Надо заполнить до конца. Я прочитаю вопросы.

– На русском?

– Ты говоришь по-русски?

– Могу говорить, но с письмом сложнее.

– Ладно, в этом случае надо закончить на русском. Чем быстрее его освоишь, тем проще тебе будет здесь. Какие другие языки ты знаешь?

– Словацкий, чешский, польский, венгерский и немецкий.

– Ты меня удивила, – наклонив голову, спокойно произносит врач. – Следующий вопрос анкеты. Какова цель твоего обращения в санчасть? – спрашивает она по-русски.

Силка принимается что-то писать.

Доктор заглядывает ей через плечо:

– Гм… похоже. Почему бы тебе не спросить больную и не записать ее ответы?

Силка начинает паниковать. Ей кажется, врач играет с ней в какую-то игру. Почему она всегда выделяется из общего числа, хотя старается этого не делать? Она спрашивает Йосю по-русски. Йося в недоумении смотрит на подругу.

Силка пытается написать кириллицей «обожженная рука».

– Неплохо, – замечает доктор. – Пока хватит. Я позабочусь об остальном. Мне надо осмотреть больную.

Йося протягивает ей руку. Врач ставит рядом стул и начинает осторожно разбинтовывать руку.

– Кто забинтовал тебе руку?

– Силка.

Доктор поворачивается к Силке:

– Значит, ты Силка?

– Сначала я заставила ее подержать руку в снегу, потом оторвала от простыни лоскут и забинтовала, как могла.

– Хорошо сделала, Силка. Теперь посмотрим на рану.

Сняв бинт, врач поворачивает к себе ладонь Йоси и внимательно рассматривает:

– Пошевели пальцами. – (Йося пытается пошевелить пальцами, но ей больно и мешает припухлость.) – Тебе повезло, что с тобой был человек, знающий, что надо сразу приложить к ожогу холод. Это спасло тебя от более серьезного повреждения. И без того у тебя первая степень ожога пятидесяти процентов ладони и восьмидесяти процентов поверхности четырех пальцев. Большой палец вроде бы в порядке. – Она заглядывает в лицо Йоси. – Тебе понадобятся ежедневные перевязки в течение двух недель, и никакой работы на улице или в помещении. – Врач поворачивается к Силке. – Передай мне тот тюбик… на котором написано «Мазь от ожогов».

Силка протягивает ей тюбик с мазью, сняв крышечку.

Доктор осторожно наносит мазь на руку Йоси.

– Теперь посмотри на полке за твоей спиной и найди большой бинт.

Силка выполняет эту просьбу, передав врачу нужную вещь.

Врач ловко забинтовывает руку Йоси, потом зубами разрывает конец бинта на две части и надежно закрепляет повязку.

– А теперь подай мне со стола тот блокнот и ручку. Мне надо написать записку.

Силка смотрит, как доктор пишет, складывает записку и отдает Йосе: