Дорога из пепла и стекла (СИ)

— Почему? — спросил Ит. — Почему это было бы слишком, скажи? Для нас это слишком? Возможно. Но не для Стрелка. Потому что это явление, которое может существовать одновременно чёрт знает в каком временном отрезке, в каких пространствах, в каких измерениях, и непонятно как устроенное…

— Стой! — Скрипач поднял здоровую руку. — Подожди, не всё сразу. Давай по порядку. Ты хочешь сказать, что нас утащило куда-то по Сфере? Ит, Сфера недоступна даже для Контроля!!! Она недоступна вообще ни для кого. О чем ты?

— Здравствуйте, — едко сказал Ит. — А зивы? Рыжий, они резиденты, и они…

— С чего ты взял, что они могут перемещаться по Сфере?! Они могут общаться с себе подобными, у них есть порталы для переброски каких-то объектов, но про перемещение самих зивов не было сказано ни слова! — Скрипач уже орал, но сам не замечал этого. — Ит, нет! Этого не может быть…

— Добавь — потому что этого не может быть никогда, — закончил Ит. — Не кричи, пожалуйста. И включи голову. Белая гицера. Небо, которое тебя первого же и смутило. Странные обычаи. Хорошо, хорошо, они много где странные, это ложный маркер. Зато другие верные.

— Давай по порядку, — попросил Скрипач. — Но не сию секунду, а когда меня перестанет трясти. Когда ты вообще это всё начал вот так понимать?

— Лийга, — ответил Ит. — Женщина в Контроле Мадженты. Мы с тобой не могли это принять, потому что для нас это что-то из серии даже не фантастики, а просто за гранью понимания. Но здесь это, кажется, норма. Равно как и белая гицера.

— Чисто теоретически интересно, что тут с основными константами, — тихо произнес Скрипач. — Ит, ты же понимаешь. Если это так, то…

— То что? — спросил Ит. — Домой вернуться не получится? Всё остальное тебя не смущает? Меня так очень.

— Хватит, — попросил Скрипач. — Я не об этом говорил.

— А о чём? Вот как ты сам думаешь, они там не пытаются нас отсюда вытащить? Подозреваю, что Берта могла даже пойти на сделку с гением, причем себе в ущерб, но… ты тут кого-то, кроме нас, видишь? Я нет. И, подозреваю, никого мы больше никогда не увидим. Мы не резиденты, мы не зивы, мало того, мы чёрти в каком состоянии чёрти где. До несчастного города я еле дополз, чуть не сдох по дороге, — Ит говорил жестко, голос его стал тяжелым — и Скрипачу это совсем не понравилось. Потому что это был Ит безжалостный, Ит беспощадный, Ит, которому в этот момент правда была важнее и собственных, и его, Скрипача, чувств, какими бы они ни были. — Нам нужно совершать какие-то действия, а мы на них просто неспособны. Скажу больше — если догадка про Сферу верна, то любые наши действия будут априори лишены смысла.

— Почему? — спросил Скрипач.

— Потому что мы интеграции! Мы вошли в систему, а для Архэ вход в эту систему является заранее проигранной партией. Это приговор, который не в силах оспорить никто. Только время и смерть. И тебе это известно не хуже, чем мне.

— Замолчи, ради бога, — Скрипач отвернулся. — Перестань. Что ты говоришь такое…

— То, что есть, — Ит сбавил тон. — Рыжий, прости, но это нужно было сказать.

— Зачем?..

— Ты слишком любишь строить иллюзии, — горько ответил Ит. — И тебе потом будет гораздо больнее, чем мне.

— Так, всё, хватит, — решительно сказал Скрипач. — Сейчас Лийга вернется. Пойдем в дом.

— Мы не закончили, — покачал головой Ит.

— Нет, закончили, — ответил Скрипач. — На сегодня мы точно закончили. Сфера? Ладно, пусть пока что будет Сфера. Но, может быть, это всё-таки не она.

— Почему? — Ит, опираясь на костыли, встал.

— Потому что лхус тут один в один, как дома, — усмехнулся Скрипач. — А вдруг это тоже маркер, и ты ошибся?

— Убедил, — вздохнул Ит. — Ладно, пошли. И не делай такое несчастное лицо, а то вдруг она о чем-то догадается.

* * *

Рифат вынужденному переезду был, разумеется, не очень рад, но вида старался не подавать. Устроился он в кладовке, в дальней части мастерской, рядом с дверью в помещение, где стояла печь для обжига. Лийга, посмотрев пару дней на его недовольство, вытащила откуда-то несколько ветхих старых ширм, и, о чудо, Рифат успокоился — позже Лийга объяснила, что для Рифата очень важны приличия, и что огорчен он был тем, что, по его мнению, нельзя всем спать в одной части дома.

— А почему ему, в таком случае, не ночевать в комнате с печью? — резонно спросил Скрипач. — Или мы там можем ложиться, нам, собственно, всё равно.

— Вот как раз этого вообще нельзя, — покачала головой Лийга. — Печь является рабочим инструментом, а в его традиции спать там, где работаешь, категорически запрещено.

— Слушай, объясни толком, что это за традиции такие, — взмолился Скрипач. — Полгода уже, считай, в этом идиотизме живем, ничего не понимаем. Надоело. Нет, если бы религия, можно было бы догадаться хоть о чем-то, но ведь это…

— Это не религия, — покачала головой Лийга. — И не вера, потому что религия или вера предполагает наказание за какой-то проступок, несоблюдение правил, или повинность. Здесь речи о наказании не идет, вы ведь это поняли?