Дорога из пепла и стекла (СИ)

— Мать песков, великолепная чистая халвквина Наира, ведет аттер-кипу «Любовь восхода» через пустыню Карза, к побережью Дивного Юга. Станьте частью великолепного приключения, не упустите свой шанс…

— О, старая реклама, — с удивлением сказала подошедшая к ним Лийга. — Откуда вы это взяли?

— Случайно нашли, — не поворачиваясь, ответил Ит. Конечно, они оба прекрасно слышали, что дверь открылась, но эта самая «старая реклама» была настолько интересной, что не хотелось отвлекаться — на визуале сейчас показалась вереница кают для пассажиров, потом бассейн, потом — сад под силовым куполом, расположенный на крыше шагохода. — А их там не трясло, пассажиров этих?

— Нет, — Лийга засмеялась. — С таким пилотом? Да ни в жизни. Это очень хорошее путешествие было, — добавила она. — И сама пустыня, и Красные пропасти, и каньоны, и Кратер стеклянных молний, и оазисы… Карза была когда-то очень интересным местом. До всего.

— А что стало с этой Наирой? — спросил Скрипач.

— По слухам, погибла одной из первых, — сказал Рифат. — Скиа, Итта, садитесь есть, и давайте сортировать липстэг. Лийга, забирай у них доступ, иначе они работать толком не будут.

— А маска ей зачем? — не унимался Скрипач.

— А как управлять такой махиной? — пожал плечами Рифат. — Слияние. В некотором роде, это была такая разновидность спорта, — пояснил он. — Понятно, что техника могла бы и сама, но суть в том, что управляет кто-то живой. Осознаешь это, и совершенно другие ощущения. Такие переходы через пустыню называли иногда путешествием души. С техникой… это было бы немного не то. А теперь давайте есть, и начинать торги. Нам бы до вечера управиться, и всё успеть.

Глава 13 Вариант

13

Вариант

Следующий месяц прошел в непрерывной работе, потому что за лето следовало сделать очень много дел, самым сложным из которых оказалась поездка на карьер, за тремя сортами глины, и последующая закладка этих глин на дозревание в большие ямы, расположенные за домом. Вся эпопея заняла шесть суток, и результатом её стали три доверху наполненные ямы, стёртые до водяных мозолей руки, и перемазанные глиной с головы до ног скибы. Последующие сутки ушли на стирку, отмывание двух тележек, и приведение в порядок уже себя, причем для мытья подобревшая Лийга растопила печь, и нагрела вдоволь воды.

Дальше — снова ходили в лес за травами, делали какие-то новые сборы, который Лийга назвала «быстрыми», вязали бессчетное количество мешочков, и готовились к варке уже летнего липстэга, на этот раз — в двух больших котлах. Рифат тоже оказался приставлен к делу, он занялся очисткой масла для основы липстэга, и выбирался изредка к морю, за свежими водорослями, которые в состав летнего липстэга тоже входили, пусть и в небольшом количестве. Ходил он исключительно сам, больше никого туда не пускал, объясняя, что вдоль побережья сейчас много кто летает, и это опасно. Сидите лучше дома, незачем искушать лишний раз судьбу.

Ит эти дни над чем-то напряженно думал, потом правдами и неправдами выклянчил у Лийги доступ в местную сеть, и начал читать и смотреть всё подряд. Скрипач первое время не вмешивался, но позже устроил Иту допрос с пристрастием, после которого в местной сети они начали сидеть уже вдвоем.

— Что вы там ищете, не понимаю, — сердилась Лийга. — Что там вообще интересного может быть?

— Для тебя, может, и ничего, — ответил тогда Скрипач. — А для нас кое-что уже нашлось.

— И что же это?

— Пока говорить рано, — Скрипач с интересом посмотрел на Лийгу. — Но… если коротко, мы ищем варианты, как вырваться отсюда.

— И что вы уже нашли? — едва ли не с издевкой спросила та.

— Пока что ничего. Будем думать.

— Ну, думайте, думайте…